Под лучами красного карлика
Шрифт:
Через пару минут посреди бушующего моря ревнителей остался лишь маленький остров сбушников из десятка человек, оборонявшихся у ворот рубки. Еще пара минут и защитников стопчут.
— Конец Вам! — промычал сквозь зубы стоявший позади дерущихся Троцкий и, до крови закусил губу. Сейчас закончат с сбушниками, подорвут ворота и рубка в его распоряжении!
— Полундра! — оглушил ревнителей раздавшийся позади грозный клич морского десанта. Он прозвучал словно мощный раскат грома, громко и уверенно, вселяя надежду в прощавшихся с жизнью сбушников и задерживая палки боевиков.
Троцкий стремительно обернулся и не поверил своим глазам. От поворота на ревнителей неслись не меньше трех десятков парней, закованных в знакомые по фильмам скафандры космодесантников. Вид решительный и грозный. В руках крепко зажаты автоматы. Глаза Троцкого потрясенно распахнулись, губы жалобно дрогнули. Как же так! Он точно знал что огнестрельного оружия на Ковчеге нет! И десантников нет, так, клуб военных реконструкторов. Откуда эти бойцы, совсем не похожие на любителей? Откуда у них автоматы?
— Бей их! — жалобно выкрикнул он. Несколько остро отточенных металлических палок полетели навстречу несущейся на врага десантуре. Большая часть не попала или была на ходу отбита бойцами. Одно — ударило десантника в грудь, но тут же, не причинив никакого вреда, бессильно упало на мостовую. Они в настоящих костюмах космодесантников, тут не то что палкой, пулей не пробьешь, с ужасом понял Троцкий. Когда до сплотившихся в кучку ревнителей осталось пара десятков метров, передовые десантники на ходу метнули в толпу черные шарики.
Адский грохот дикой болью ударил по барабанным перепонкам, вспышка ярче тысячи солнц ослепила. Троцкий успел почувствовать как что-то теплое потекло по ноге, когда сознание милосердно покинуло его.
Коротко взвыла сирена. Через секунду позади послышался грохот, а надпись на экране о разгерметизации корабля сменилась строкой: «Герметические переборки опущены». Иван повернулся назад. Дверь в остальной корабль автоматически закрылась. Несколько мгновений он ошеломленно смотрела на нее, потом судорожно сглотнул. По спине прополз холодок запоздалого страха.
— Ты как? — обернувшись, спросил он слегка побледневшего товарища. Не каждый день твой корабль расстреливают…
— Норм!.. сильно нас задело?
Иван повернулся к монитору. Компьютер космолет, датчики которого пронизывали корпус корабля, уже установил причину герметизации. Повреждение в кормовом отделе. Направлен робот-ремонтник. Ориентировочное время ремонта: 10 минут. Оба космонавта облегченно выдохнули и откинулись в ложементе. Они еще легко отделались. Разогнанная до космических скоростей шрапнель, могла сделать из корабля решето, а что могло произойти при попадании в ядерное сердце космолета, не хотелось даже представлять.
— Уф! — произнес Машера, так и младенцем можно стать…
Иван недоуменно покосился на приятеля, наконец не выдержал.
— Это как? — поинтересовался он.
— Обделаться как младенец! — хохотнул Алексей.
— Да ну тебя! — отмахнулся Иван.
— Внимание! — послышалось в наушниках, — доложить о состоянии кораблей и личного состава.
После докладов оказалось, что порцию шрапнели досталась почти всем земныем кораблям, но только два из них получили довольно серьезные повреждения. Одного космонавта легко ранило. Защитные меры земной эскадры: электромагнитные пушки, зеркальная броня и дроны-перехватчики, оказались достаточно эффективными. А вот вражеской эскадре не позавидуешь. Ковчег почти завершил разворот, остались считанные секунды. Корабли тиадаров погасили скорость и начали разворачиваться назад, но поздно, катастрофически поздно.
Вспышки лазеров, подпитанных стационарной электростанцией тераваттной мощности, следовали одна за другой. Уйти из нападавших не удалось никому. Победителям достались разной степени разбитости корабли, полтора десятка трупов и больше тридцати пленных. Материала для анализа возможностей аборигенов более чем достаточно.
От применения светошумовых гранат обделался не один Троцкий. Его вместе с соратниками отмыли. Арестовав, поместили в пустующий склад. За всю предыдущую историю Ковчега большего криминала чем домашние ссоры на нем еще не было. Людей, пятьдесят лет тому назад отправившееся в межзвездное путешествие, выбирали из лучших представителей человечества, только вот внуки тех отчаянных подкачали. Несмотря на все усилия родителей, детского сада и школы, появились те, кто считал себя выше морали «обычных» людей. Одного раненного сбшника несмотря на усилия врачей спасти не удалось, «ревнителей» по единодушному решению ковчеговцев ждал суд.
Большая часть флота тиадаров погибла в битве у Ковчега. Теперь земляне могли чувствовать себя относительно спокойно. По крайней мере в ближайшее время, пока аборигены не построят новые космические корабли…
Вечером этого длинного дня в кабинете Капитана собралось внеочередное совместное заседание Советов Ковчега и Этики. Решали как поступить с тиадарами. На бурном совещании насмерть схлестнулись две точки зрения. Несколько человек отстаивали выдвинутое руководителем службы безопасности предложение изготовить ядерные боеприпасы мегатонного класса и вбомбить Тиадаркерал в каменный век. Нанести удар возмездия по столице Высших и по шельфовой океанской зоне, чтобы колоссальной силы цунами смыть прибрежные города. Чудовищное предложение вызвало бурное возмущение большинства и по этическим моментом и в связи с нецелесообразностью. Ядерной нападение не только не могло защитить Ковчег от ответного удара с уцелевших ракетных баз и космодромов но и гарантировало на будущее смертельную вражду будущих поколений тиадаров и людей. Руководители научников предложили иное. Точечная бомбардировка военных и правительственных объектов Высших железо-никелевыми глыбами разогнанными до скоростей тысяч километров в секунду гарантировало уничтожение инфраструктуры врага. Конец яростной дискуссии положило вето Совета этики. Его председатель заявила, что на тотальный геноцид решались только фашисты и не следует землянам следовать их примеру. Преодолеть запрет могло лишь всеобщее голосование ковчеговцев, но проигравшие на него не пошли. Еще одним результатом совещание стала отставка с поста главы службы безопасности с формулировкой за недостатки в работе приведшие к жертвам и значительное расширение полномочий и функций СБ. Теперь она помимо традиционных обязанностей по контролю за охраной труда, поддержанием общественного порядка и проведением спасательных работ стало заниматься выявлением, предупреждением и пресечением шпионажа, террора и преступности.
По итогам боя и с учетом прежних заслуг Ивану вместе Машерой торжественно вручили звезды Героев Ковчега. Это событие стало на головидении сенсацией и оба космонавта на время сделались весьма популярным. Первые дни Ивана прямо на улице останавливали малознакомые и даже вообще незнакомые люди, чтобы пожать руку, а от предложений девушек познакомиться, отбоя не было. Он смущался, но ничего поделать не мог. Несколько раз по электронной почте приходили приглашения дружить, но его интересовала только одна девушка и он неизменно отвечал вежливым отказом. А та, единственная, которая его интересовала, перестала появляться помимо работы где-либо и игнорировала попытки связаться. Настю, как пострадавшую от «ревнителей» и не замешанную в бунте лишь допросил пару раз вежливый дознаватель сбшников и оставили в покое. Ничего не вечно под луной, проходит все, в том числе и земная слава. Жизнь вернулась в привычное русло. Работа, дом, отдых, опять работа. Так прошел почти месяц.
В субботу у него был выходной. Он только что проснулся и продолжал валяться в постели, когда раздался пронзительный писк коммуникатора. Иван приподнял голову с подушки. В комнате полумрак, лампочка на потолке горит еле-еле. Рука торопливо зашарила по тумбочке. Восемь утра! Они что там сдурели? У него законный выходной, дайте поваляться в постели! Он включил сообщение и сон словно рукой сняло. Поднявшись с кровати еще раз перечитал сообщение: «Вас приглашают прибыть на прием в канцелярию Капитана Ковчега к десяти утра». Иван удивленно почесал затылок и принялся лихорадочно вспоминать события за последний месяц. От старших товарищей он слышал, что обычно вызов к начальству означал грандиозный втык с последующими кадровыми решениями. Сколько Иван не напрягал память, ничего, наказуемого, что могло бы стать поводом для вызова не вспоминалось. Время поджимало, поэтому решив, что нечего гадать и что он все узнает во время встречи, юный космонавт поспешно оделся и направился на станцию монорельса.