Под лунным светом
Шрифт:
Когда Грейс засыпала, то сладкая улыбка расплылась по её лицу… вот бы Алекс Томпсон был к ней поближе. Неважно, хочет он этого или нет. Помечтать можно всегда.
На улице светит солнце, скользя своими лучами по всему Борнею. Мне на душе так тепло и хорошо, что я не я понимаю, что происходит и отчего так спокойно. Кругом собралась толпа людей, что-то кричавших и веселящихся. Все они из знати. Нет напыщенных лиц или злобных выражений.
Я прошла сквозь толпу, и увидела самого короля. Он высоко держал голову, и улыбался. Перед ним на коленях стоял взрослый мужчина, опустив глаза.
Я залюбовалась благородством, с которым мужчина держал спину, его шелковистыми волосами чёрного цвета. И поняла, что перед взором открывалась картина, где Алекс Томпсон был главным персонажем.
После всего процесса, слов, почётов, я сумела приблизиться к Алексу и обнять его. Знать требовала, чтобы дама наградила героя поцелуем, что она и сделала. Потонув в невероятном ощущении, я на минуту забылась. Алекс после поцелуя запрыгнул на нарядного коня, под рукоплескания публики. Сказав пару многозначащих слов, он нагнулся прямо из седла, чтобы поцеловать мою руку.
— Я скоро вернусь, любимая. А пока что, задания требуют их выполнения.
Рыцарь умчался куда-то вдаль, затем вернулся, чтобы пофорсить на прекрасном белом коне. Он размахивал мечом, показывая навыки владения им. Я улыбалась, радуясь тому, что мой бывший селянин, настоящий рыцарь, достиг такого успеха. Но, тут же, заметила, что моя подруга детства, которая была одного со мной возраста, и которую я не видела с пятнадцати лет, уже выглядит лет на тридцать. Я мимо воли, посмотрела на своё отражение в блестящем корпусе кареты, стоявшей неподалёку. Заметила, что годы никак не отразились на лице, зато теперь мне было не семнадцать. Отражение показывало молодую, изящную, счастливую женщину. Я почувствовала, что меня куда-то влечёт, и дальше, вовсе забыла, что происходило.
Грейс проснулась от призыва к молитве. Приятный сон не отпускал, и вставать с лежанки не хотелось. Заметив, что послушницы странно поглядывают на неё, леди опомнилась. Оказывается, она лежала и улыбалась чему-то своему, чем вызвала любопытство остальных.
Грейс поднялась, накинула свою жёсткую колючую одежду, и отправилась читать утреннею молитву со всеми послушницами. Она не могла сосредоточиться, просто рефлекторно повторяла заученные слова. Девушка думала, что было бы замечательно, будь Алекс хотя бы рыцарем. Она могла бы приблизиться к нему хоть бы немного. И о чём она только думает? Какие-то нереальные мечты. Очень скоро ей придётся вернуться домой к своим страхам.
Ещё, мисс Уолкер тосковала по лютнисту. Ей так хотелось слышать перед сном его музыку, что она снова плохо засыпала. Куда он подевался и кем он вообще был?
По окончанию молитвы, Грейс вернулась к своей постели. Оставалось ещё пару часов до рассвета. Но спать ей теперь не хотелось, хоть она и надеялась увидеть такой же, переполненный радостями, сон. Сама того не осознавая до конца, девушка ещё больше стала думать об Алексе Томпсоне. У этого мужчины, вероятно, сотни женщин, которые не против разделить с ним печали и радости. Зачем ему вообще вспоминать о недосягаемой леди? Конечно, он даже не вспомнит её, когда всё закончится, и придётся вернуться домой в Борней.
Грейс, всё же, забылась сном до самого утра. Когда пришла пора просыпаться, ей не хотелось вставать. Сон не повторился, и она не помнила, что теперь ей снилось под утро. Но ночная рубашка была куда приятнее к телу, чем грубая одежда послушницы. Только от одной мысли, что придётся снова раздражать нежную кожу, девушка не хотела вставать с постели. Но, только она успела сесть на имитируемой кровати, как к ней подошла аббатиса.
— Надень вот это сегодня. Не хочу, чтобы в городе тебя рассматривали. Ты не монахиня, а послушница, — женщина положила на край ложа свёрток одежды.
Дотронувшись до мягких одеяний, Грейс мысленно обрадовалась, что на день освободилась от зуда на коже, вызванного шерстяными тканями. Хоть в комплекте присутствовал не очень любимый нею чепец, она была рада и такой перемене. Быстро надев всё на себя, мисс Уолкер подумала, что выглядит вполне прилично. Откуда у аббатисы взялись эти вещи?
Затем, Грейс пошла до кельи Гвендолин, чтобы спросить, когда ей отправляться и кто с ней пойдёт. Она постучала в тяжёлую дверь, и аббатиса тут же открыла.
— Сложи переписанные тома, которые лежат на столе и тот, что ты успела переписать. Я сейчас схожу в библиотеку, возьму ещё кое-что. Это передашь лично господину Эдвину Морису.
Грейс ушла собрать книги в сумку, а аббатиса отлучилась за той особенной книгой. Когда Гвендолин её принесла, девушка невольно залюбовалась обложкой. Твёрдый переплёт книги содержал на себе узоры из настоящего золота. Это была Библия на латыни. Ей не доводилось видеть ещё такие красивые обложки. Даже в библиотеке её отца — любителя книг, не было такой драгоценности в коллекции.
— Только неси её осторожнее. Она бесценна.
— Да, удивительная, — затем девушка вспомнила, что её кто-то должен сопровождать. — С кем вы меня отправляете в путь?
— Увидишь, дитя. Поспеши, чтобы вернуться до ночи. Тебя ждут на улице.
Грейс вышла со всем этим богатством к воротам аббатства. Затем поставила тяжёлый груз на пень за калиткой, и осмотрелась, ища своего сопровождающего. Ещё не полностью рассвело, и она сквозь дымку тумана не могла ничего разглядеть. Пришлось ждать, пока к ней подойдут, ведь идти с такой кучей книг, сама она не сможет. Где же её помощница?
Глава 9
Алекс пришёл вовремя, как велела аббатиса. Он предпочёл остаться за воротами аббатства, чтобы не попадаться на глаза послушницам. Заметив из своего укрытия за углом, что Грейс вышла за калитку, он мигом подошёл к ней, забрав с пенька сумку.
Девушка не поверила своим глазам.
– О, Боже! Алекс, ты!
— Я, сладкая Грейс, — она и забыла, как приятно слышать его голос и эту самую значительную фразу для неё.
— Как ты здесь оказался?
— Аббатиса Гвендолин велела мне сопровождать тебя в город, поскольку надо отнести тяжёлые книги, — он улыбался, и девушка залюбовалась им. Она скучала, видимо, сильнее, чем думала.