Под маскои? ангела
Шрифт:
На самом деле я рассчитывал тянуть этот разговор до предела. Пока бы не вытряс из Светланы все-все. Но теперь меня осенила другая идея: и для ее реализации мне крайне необходимо досье, которое я просил у Мартина.
— Я не знаю, что там произошло между тобой, Майей и Глебом, — сокрушительно покачала головой Светлана, — но тот пункт в договоре был мною предложен только из добрых побуждений. Майя сама мне перед свадьбой все уши прожужжала о том, что очень боится потерять Глеба. Вот я и предложила такой способ. Пусть немного незаконный, но, к сожалению, у меня не нашлось других вариантов.
Лжет и не краснеет.
— Глеб, как
— Я без понятия, откуда он узнал.
Хотелось ей выпалить в лицо что-то, наподобие: «Из вашей лапши на наших ушах уже можно сварить спагетти столько, что хватит кормить всю Россию месяц!»
Глеб, конечно, тоже мол солгать. Если бы не одно но: он бы никогда не додумался жениться только ради того, чтобы получить должность, квартиру и возможность бегать по девчонкам так, что никто ему не будет мешать это делать. Максимум, на что хватило его соображалки, это подослать прокурора и… Черт, неужели… Да быть этого не может. Проскользнула мысль, что подослать прокурора посоветовала Глебу именно Светлана.
Это уже слишком. За что ей так ненавидеть Майю? Что эта милая, хорошая девочка могла ей такого сделать?
Нужно забирать ее из этого дурдома. Помню, она меня прогнала, но я не смогу просто так уехать, оставляя ее среди этих шакалов. Одна испортила прошлое, подарив явно не самое лучшее детство (а к нему в придачу подонка-мужа), другой собирается испортить будущее своей компанией, которая вот-вот испустит дух. Не хватало еще, чтобы Майя в растерянности залезла в долги и потом не знала, как из них выбраться.
Чуть не забыл бросить им косточку, чтобы было из-за чего погрызться. А косточка у меня была свеженькая и аппетитная.
Надо скорее ее скормить, ибо возникшая у меня идея подгоняла прочь из дома. До утра в ожидании досье я не дотерплю, буду требовать его прямо сейчас. Возможно, Мартин уже хоть что-то собрал. Мне срочно нужен адрес дома Светланы, и пока они тут будут ругаться, я успею кое-что проверить.
А покамест достал из кармана вкусную косточку — диктофон, с улыбкой осознавая, что и до суда эта вещичка наделает много веселых дел. Положил устройство на журнальный столик и с улыбкой включил. Короткую запись отец слушал с застывшим взглядом, а Светлана бегала глазами по комнате, будто искала, где спрятана волшебная палочка, которая превратит противно вякающий диктофон в поросенка.
— Думаю, вам будет о чем побеседовать в мое отсутствие, — сказал, как только запись закончилась. Неуверен, что отец сразу вышвырнет Светлану и больше не захочет ее видеть. Я уйду — и она примется красиво и логично оправдываться. Но зерно сомнения в душе отца я точно посеял.
Как бы там ни было, я не против того, чтобы отец вновь женился и завел семью. Но уж точно не на женщине, в чьей крови лгать, жестоко манипулировать другими людьми и быть беспощадной к собственной дочери.
Только я закрыл за собой дверь кабинета и пошел по коридору, ко мне донеслись голоса отца и Светланы. Надеюсь, ей придется долго оправдываться за такое обращение с Майей. Отцу явно все равно не будет, ведь она его дочь.
Или нет?
Те сомнения, которым я позволил еще раньше поселиться в голове, все сильнее укоренялись. Пока что это были лишь детали против… Против, собственно, чего? Слов Светланы — человека, что лжет как дышит? Возможно, она когда-то показывала отцу тест на ДНК, но не мог
Если это все просто один большой обман, длиной в двадцать лет, и мы с ней не родные друг другу, то я… не знаю, что сделаю. В голове вспыхнуло столько желаний одновременно, что я даже остановился на полпути к машине. Замер, закрыв за собой кованую дверцу. Представил перед собой Майю, мысленно обнял ее крепко-крепко — и по телу вмиг пробежали мурашки от предвкушения. Я бы, конечно, не остановился на одних объятьях. Целовал бы ее с напором до тех пор, пока не почувствовал в ее ответных поцелуях сорвавшуюся с цепи страсть. Играл бы с ней, не обращал внимания на запреты. Скользил бы руками по ее телу, время от времени стискивая чувствительные и мягкие места… Или нет. Больше всего мне нравился вариант наброситься на нее, как голодный зверь.
Да, вот таким она меня сделала. Голодным, да еще и озверевшим.
Хотелось прямо сейчас помчаться к Майе, огорошить своими мыслями, от которых радость распирала грудную клетку, и сделать с ней все — совершенно все, исполнить все свои фантазии. А потом ее фантазии. А потом…
Нет, для начала нужно хоть одно веское доказательство того, что мы не родственники. Стараясь угомонить свои порывы, я дошел до машины и юркнул внутрь. Собрался позвонить Мартину и срочно требовать досье, но, как оказалось, от него уже висел пропущенный.
— Нашел одну клинику, в которой можно сделать срочную экспертизу на отцовство за 36 часов, — сказал он сразу же, как поднял трубку. — А вот на установление родства между братом и сестрой тест могут делать даже до двадцати дней… Наши тоже сказали, что быстро подобное не сделают. Это нелегкая задача.
— Думаю, смогу обойтись и без теста. Ты уже начал собирать досье на Светлану?
— Да. Из самых интересных фактов то, что у нее медицинское образование. Неплохо для профессионального косметолога. Свой салон красоты, в котором она прежде работала по вышеназванной профессии. Выкупила его у прежнего хозяина довольно за большую сумму. Откуда взялись деньги — неизвестно.
— Вполне возможно, ей заплатил мой отец за молчание. — А сам отметил про себя: медицинское образование — один из самых простых способов обзавестись крепкими знакомствами в какой-нибудь клинике. И под шумок попросить сделать липовый тест ДНК.
— Может быть, и заплатил. Скорее всего, передал наличкой, потому что крупных поступлений на ее счет не было. Официально алименты она не получала, но твой отец действительно пересылал каждый месяц ей разные суммы: от ста до двухсот тысяч рублей. Так, что у нас дальше… А, была замужем три года.
Три года замужем, потом какое-то время гуляла с моим отцом, потом девять месяцев беременная, дочери двадцать лет… А на вид и не скажешь, что столько удалось пережить.
— Сколько ей вообще лет?
— Пятьдесят один. Несколько пластических операций.
— Ничего себе! Выглядит на тридцать, — сказал, а потом зацепился за несколько интересных моментов. Были ли эти пластические операции лишь ради того, чтобы сохранить молодость? Что, если они делались и для того, чтобы быть похожей на собственную дочь, когда она, твою ж мать, с возрастом все больше становилась похожей на другого родителя? — Погоди… Пластические операции? Ты можешь найти ее фотографию лет так в двадцать?