Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

– Дело, конечно, важное, – согласился Кимитакэ. – Но наши фильмы, пожалуй, не очень зрелищные, если сравнивать их с теми, что снимают американцы. У нас короче традиция и меньше опыта. Американские актёры великолепно смотрятся даже полураздетые, такого запомнишь, даже если фильм не очень интересный – а наши презирают тело и прячутся под грим. Даже те фильмы, где они высмеивают азиатов, смотреть увлекательно. К тому же мы очень любим драму и преодоление перед лицом обречённости. Для человека, который рос за границами Японии, наши агитационные фильмы покажутся скорее антивоенными, а наши несгибаемые герои – несчастными жертвами,

которых бросили в самое пекло. С этим пока ничего не поделать, ведь именно с этой мыслью смотрят в камеру все: режиссёр, оператор, актёры. Я думаю, это просто наша культура.

– Ради распространения культуры можно было бы от культуры и отказаться!

– Такое может случиться. Кто знает – может от всей эпохи Тайсё и останется только трепет отражения неоновой вывески в луже перед входом кинотеатра.

– Если вы не возьмётесь за ум и не начнёте решительно действовать, то вся страна окажется в этой луже!

Настырный старичок не носил мундира, а значит, к счастью, преподавал не военное дело. Но спорить с ним было неприятно. Несмотря на все академические достижения, это был один из тех невыносимых людей, кто воспринимает любое несогласие как агрессию. Тем более что он ещё и преподаёт. На любое возражение у таких два ответа: сначала уточняющий, потом, для особо нерадивых собеседников, наводящий. И, наконец, если собеседник упорствует в своём неправильном мнении – его просто отправляют прочь, потому что экзамен он провалил, и вообще, что простой смертный, тем более в школьной форме, может знать по сравнению с без пяти минут академиком?

– Вы, видимо, специалист в философии и пропаганде? – предположил Кимитакэ скорее в надежде сменить тему и избежать скандала.

– Мои научные интересы относятся к другой области, – был ответ. – Я специализируюсь в основном в области истории русской литературы.

– Наверное, непросто заниматься таким во время войны. Особенно когда есть опасность, что русские тоже в неё вмешаются. Это может…

– Можешь быть уверен – я уже доказал свою незаменимость. И можешь не беспокоиться за моё финансирование. Военное ведомство крайне заинтересовано в исследовании духовных областей настолько потенциального противника.

– И какие направления литературы вам ближе?

– Научно изучить целое направление практически невозможно. Я специализируюсь на одном, очень значительном авторе. Уже постичь одного автора по-настоящему – непростая задача для исследователя.

– Вы, наверное, постигаете наследие Достоевского? Или заняты более новыми авторами, вроде… например, Маяковского? – вежливо поинтересовался школьник.

– Мои научные интересы не включают в себя вторую половину девятнадцатого века, – гордо заметил профессор – хотя было неясно, чем тут гордиться. – А мои исследования, про которые ты мог случайно услышать, посвящены главным образом жизни и творчеству графа Хвостова.

– У нас его мало знают, – осторожно заметил Кимитакэ. – Настолько мало, что можно сказать – не знают совсем.

– Его даже русские плохо знают. Последнее крупное исследование о нём выходило ещё при жизни Достоевского. Он поздний классицист, а классицисты русским не особенно интересны. Именно многие страницы его творчества остаются загадкой даже для самих русских и доступны только глубочайшим знатокам их культуры. Уже современники пушкинского круга, бессильные понять его старинную символику, предпочитали высмеивать старика. На страницах сочинений графа встречается диковинный бестиарий: зубастые голуби, губастые львы. Вероятно, в ней зашифрованы архетипы русского коллективного бессознательного. Есть у него и совсем непонятная поэзия, в которой явно зашифрованы какие-то масонские тайны. Вот, например, такие строки:

В священных ризах Иоанна

каких мужей течет собор?

Такое не только перевести – такое вообразить сложно! Стоят, возвышаясь, какие-то мужи-великаны, облачённые в позолоченные ризы, а сквозь эти ризы протекает огромная соборная церковь – видимо, растаявшая. Даже в нашей поэзии редко встретишь такую образность, а европейская поэзия только-только начала до такого доходить.

– А что, если этот перевод останется наилучшим, если его вообще не уточнять? – предположить Кимитакэ.

– Что за чушь ты говоришь? Как же это исследовать, если не понимаешь смысла?

– Мне просто кажется, что если у нас получится прояснить все слова, то вдруг окажется, что смысл всплыл – но оказался на удивление банальным, – заметил Кимитакэ. – Я говорю, конечно, больше как читатель и поэт, чем как исследователь и переводчик – но тут даже математически доказать можно. Смотрите: пусть у нас есть хотя бы четыре непонятных слова, и у каждого есть по два варианта перевода. Выходит, может получиться шестнадцать разных переводов с разными смыслами. В чём-то они будут похожи друг на друга, в чём-то – совершенно отличаться. Но именно в этих переливах смысла, в неопределённости и будет вся глубина. Примерно как в нашей старинной «Кёке о чашке чая» и других стихах, которые меняют смысл, если по-разному читать иероглифы.

– Ты неплохо знаешь математику. Для ученика Гакусюина – большая редкость.

– «Кёка о чашке чая» рассказывает не про математику. Скорее там про международные отношения…

– …Но для науки твой подход неприменим. В науке всё должно иметь ровно один смысл и одно значение. Даже поэзия.

– А творчество Луи-Фердинанда Селина вам знакомо? – вдруг спросил Кимитакэ, в надежде свернуть с этой академической тропы.

– Кто это? Имя у него нерусское.

– Это французский писатель.

– Я слышал, что граф Хвостов переводил Расина и Буало. Как ты думаешь, этого Селина он тоже переводил?

– Думаю, нет. Этот Селин – он из современных писателей.

– В таком случае, он стоит совсем далеко от моих исследований.

– Дело в том, что он меня преследует и всячески стремится выставить меня на посмешище. Сначала он преследовал меня во сне. Потом стал присылать открытки – уже наяву.

– А вы-то чего боитесь?

– Боюсь, что не могу предсказать, что ещё он придумает.

– Современная французская литература – одно сплошное и непреодолимое огорчение, – горестно провозгласил профессор. – Кого из модных авторов ни возьми – сплошная деградация. Неспроста их армия так легко проиграла немцам. Кокто – извращенец, Мальро – дадаист, Арагон состоял в коммунистической партии, Сартр вообще связался с суфражисткой и в университете философию преподаёт. На всю Францию Поль Моран – единственный порядочный литератор.

Теперь скандал мог случиться и из-за французской литературы. И Кимитакэ решил опять сменить тему.

Поделиться:
Популярные книги

Идеальный мир для Лекаря 19

Сапфир Олег
19. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 19

На границе империй. Том 3

INDIGO
3. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
5.63
рейтинг книги
На границе империй. Том 3

Я все еще граф. Книга IX

Дрейк Сириус
9. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я все еще граф. Книга IX

Отмороженный 4.0

Гарцевич Евгений Александрович
4. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 4.0

Дарующая счастье

Рем Терин
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.96
рейтинг книги
Дарующая счастье

Не верь мне

Рам Янка
7. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Не верь мне

Курсант: Назад в СССР 10

Дамиров Рафаэль
10. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 10

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2

Треск штанов

Ланцов Михаил Алексеевич
6. Сын Петра
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Треск штанов

Вечная Война. Книга VII

Винокуров Юрий
7. Вечная Война
Фантастика:
юмористическая фантастика
космическая фантастика
5.75
рейтинг книги
Вечная Война. Книга VII

Дорога к счастью

Меллер Юлия Викторовна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.11
рейтинг книги
Дорога к счастью

Фиктивная жена

Шагаева Наталья
1. Братья Вертинские
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Фиктивная жена

Последний Паладин. Том 2

Саваровский Роман
2. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 2

Я Гордый часть 2

Машуков Тимур
2. Стальные яйца
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я Гордый часть 2