Под маятником солнца
Шрифт:
Вцепившись пальцами в жесткую ткань юбки, я решительно развернулась. Стараясь глубоко дышать и не останавливаться, отчаянно искала успокоение в привычных движениях.
Я вертела в руках дневник, не решаясь к нему подступиться, но он выскользнул у меня из рук и раскрылся:
«Стены, окна, стены. В них нет смысла. У этого места есть история, но я не могу ее прочесть. Это история, рассказанная безумцем.
Их обещания, их клятвы, их гейсы должны стеснить тебя, сковать тебя, сокрыть тебя. Они здесь, чтобы ослепить тебя и опутать.
Их
Я еще ничего не успела понять, а глаза уже скользили по строчкам. Сердце сжалось.
Миссионер, разумеется, пропал, и не было ни малейшей причины считать его безумную писанину правдой. Не было ни малейшей причины думать, что он имел на это право.
Но именно таких слов боялась моя беспокойная душа, и именно на них надеялась.
Мои пальцы терли уставшие глаза, до того сухие, что их даже жгло. Ногти впивались в кожу, и болезненные уколы лишь напоминали, что мне тесно внутри самой себя. Хотелось быть одновременно повсюду. Везде, где угодно, только не здесь.
Семя сомнения упало в землю. Мне не следовало читать эту тетрадь. Предупреждение преподобного Хейла оказалось более пророческим, чем тот мог себе представить.
Раздался стук, и в дверях комнаты появилась мисс Давенпорт. Она, как всегда, раскраснелась и казалась слегка запыхавшейся, будто только что вернулась с долгой прогулки. Я уже знала, что, даже простояв на месте несколько часов, она будет выглядеть точно так же.
– Догадывалась, что найду вас здесь, мисс Хелстон, – весело сказала она. – Погода просто божественная, и я подумала, что мы должны провести день за вязанием в верхней комнате. Моя шаль почти закончена и, полагаю, чтобы приступить к носкам, мне потребуется ваш совет.
С минуту я молчала, стараясь придумать ответ, а мои ладони без устали терлись друг о друга. Я начинала воспринимать мисс Давенпорт как свою тюремщицу, что было жестоко и в конечном счете несправедливо, но ее кажущаяся свобода вызывала у меня лишь горечь.
– Мне нужно выйти, – сказала я. – Я… Я уже слишком давно здесь.
– Можем прогуляться по саду.
Обрамленное стенами небо не могло принести мне облегчения. Я покачала головой.
– Или по крыше?
Я снова покачала головой. Мелькавшие в тумане и за его пределами дали стали бы для меня сейчас жестокой насмешкой.
Я обернулась и посмотрела ей в глаза.
Мисс Давенпорт не отвела взгляда, как это обычно случалось. У нее была неприятная привычка смотреть чуть мимо меня.
– Постарайтесь успокоиться, – сказала она. – Пожалуйста, Кэти.
Собственное имя обожгло меня, словно пощечина. Я отпрянула, а в глазах мисс Давенпорт не появилось и проблеска удивления.
– Вы не имеете права обращаться ко мне подобным образом, – произнесла я. – Мы с вами не друзья.
– Но, Кэтрин…
– Вы мне ничего не рассказываете. Мы без конца разговариваем, но вы продолжаете держать меня во мраке и неведении. Все время твердите, что замок построен на тайнах, но мы не можем строить на них друж…
– Вам стоит успокоиться.
Ее рука потянулась ко мне. Возможно, мисс Давенпорт хотелось, чтобы это выглядело приветливо, но перед ней была непугливая лошадь, которую можно обмануть уверенным голосом и ласковым жестом.
Я сделала шаг назад:
– Не прикасайтесь ко мне.
– Пойдемте со мной.
– Нет.
– Успокойтесь, и мы поговорим. Обещаю.
Я покачала головой:
– Мне нужно выбраться.
Именно в тот момент я поняла, что, расхаживая по комнате, оказалась между мисс Давенпорт и дверью. Створка позади меня была приоткрыта.
Я развернулась и побежала.
Глава 9. Пес среди тумана
По большому счету, волшебный народец обладает всеми основными чертами людей. У них те же части тела, из которых состоит человек, – два глаза, два уха, две руки и две ноги. Они смеются, когда веселы, и плачут, когда грустны; спят, если устали, и едят, если голодны; радуются своим успехам и скорбят о своих потерях так же, как и люди.
Однако тот, кто долго общался с ними и ближе прочих знаком с их нравом и привычками, не ждет, что кто-нибудь из волшебного народца станет говорить правду, если есть возможность солгать. Хотя согласно своим же законам и собственными же устами (коих, как правило, два) они скажут вам, что ложь и обман – это гнусный грех. [28]
28
Чуть измененная цитата из книги Уильяма Дина «Миссия в Китай» (The China Mission), изданной в 1859 году, в оригинале вместо «волшебный народец» написано «китайцы».
Наверное, я заблудилась.
Я выбежала из дома, едва натянув перчатки. Мне нужно было оказаться подальше от этих стен.
Сердце металось в груди, словно подхваченный штормом корабль. И каждый хрип, каждый сдавленный выдох только сильнее волновал это судно.
Мысленно я твердила: выходя за эти стены, я лишь доказываю самой себе, что способна на подобное. Что камни не могут меня удержать. Повторяла, что хочу только встать за решеткой ворот и оглянуться на свою недавнюю тюрьму. Убеждала себя, что просто хочу побыть снаружи.
Но вскоре забрела слишком далеко.
Из Гефсимании вела грунтовая дорога, постепенно исчезавшая под ногами, и уже в пяти шагах от стен я едва могла ее различить. Дорога спускалась с кручи, на которой стоял замок, и шаг за шагом любопытство увлекало меня в море клубящегося тумана.
Пока я все шла и шла вперед, было прохладно, но холод не жалил, а теплый белый пар моего дыхания сплетался с серой мглой.
С каждым шагом под ногами сгущался туман, а я воображала себе пушистый мягкий подлесок. Чувствовала, как трепещут на моих юбках побеги, касаясь меня похожими на пальцы листьями. Разворачиваясь подобно крыльям, они разлетались одуванчиками.
Из тумана возникали беззаботные лица. Как и прежде, они казались мне диковинными и волшебными. Сначала проступали улыбки, которые становились все шире и шире, а тем временем вокруг них сплетались остальные черты. В воздухе, скручиваясь друг с другом, повисали странные извивающиеся существа. Капельки тумана орошали причудливые конечности. Распахивалось множество глаз цвета лунного камня, внимательных и немигающих.
Одно из крошечных лиц улыбнулось мне. Оно выглядело таким простодушным, таким детским в своем порыве, что я улыбнулась в ответ.