Под опекой короля гномов
Шрифт:
– Если вы спрашиваете - значит касается. Ибо от моего ответа зависит - возможно - жизнь некоего... Найта.
– Ему ничего не грозит.
– А его свободе?
Фэлс посмотрел на старика в чьих глазах не было более и тени лукавства. Лишь беспокойство.
– Я всего лишь хочу знать, как он оказался в Аркаме. У меня нет намерений ему вредить, - раздельно, предельно серьезно сказал Фэлс.
– На этот вопрос вам отвечу я, - тихо ответил старик.
– Не надо беспокоить мальчика... ему и так пришлось много пережить и отпустить. В том числе предательство от своих.
– Его никто не предавал. Тем более я! Я его даже не знаю!
– Нет ничего
– ответил, качнув головой, травник.
– Надеюсь, вам не придется пройти через подобное. Не у всех есть силы духа подняться после подобного...
– Послушайте, я...
– раздраженно процедил сквозь зубы Фэлс.
– Вы продаете своих рабов людям?
– резко спросил старик.
– Продаете. Так вот... у границ Княжества был остановлен стражами Князя рабский караван. Там было несколько гномов, и Найт. Хозяина каравана по нашим законам повесили, а рабов освободили. Найт был болен, и его приютила одна семья. Он дорог этим людям, и я прошу вас не тревожить их. Пожалейте мальчишку, оставьте его в покое!
Фэлс молча, с плохо скрытым раздражением, посмотрел на поджавшего губы травника и, сдавшись, дернул согласно головой. Он отвернулся и направился к дверям. Он уже толкнул двери, как за спиной звонким колокольчиком раздался голос Нелли:
– Дед Василь! Мама...
Фэлс оглянулся на влетевшую в комнату девушку, которая, ойкнув, отступила... и молча вышел.
Глава 17.
Оставаться в приграничном городке-сорте не было никакого толка. Путь Фэлса лежал дальше, в столицу Княжества. Ведь где легче всего понять настроение народа, мелких чинуш и опосредованно знати (ибо придется разузнавать через слуг и приближенных)? Да, и возле границ можно было что-то разузнать и разузнать верно, но как ни странно границы государств куда более подчас верны и устойчивы к царящей власти, чем ядро государства. А вот столица подобна раскаленному, бурлящему похлебкой котлу, где полыхают страсти и обретаются тайно обиженные-недовольные. Да, они всегда в тени, но тот, кто умеет говорить и внушать доверие, их всенепременно повстречает. И Фэлс полагал, что умеет и то, и другое.
Правда, он был гномом...
Но аркамцам это казалось было лишь чуть любопытно... но не вызывая при этом предубеждений и нетерпимости. По большому счету им было похоже плевать, будь он тем же орком!
Образ мыслей аркамцев несколько напрягал гнома. Под час это был наивный и самоуверенный взгляд ребенка... хотя на глупцов они не тянули. Удивительные в своем сумасшедшем доброжелательстве люди. Или все же не люди? Он еще не определился.
На постоялый двор он вернулся несколько не в духе. Произошедшее в лавке травника его выбило из колеи. Какой-то жалкий раб в их глазах был чуть ли не ценнее его, свободного гнома и воина короля! Это... это совершенно не правильно! Хотя... это же аркамцы.
Все мысли о неправильности аркамцев исчезли, когда он вошел в зал постоялого двора. Зал был уже полон людей, которые курили длинные трубки, ели, говорили, и которым было до него, как до камня под ногами. Лишь несколько нетрезвых уже существ с любопытством посмотрели на широкоплечего гнома с бородой, но почти сразу уткнули свои носы в кружки с пивом. Тут пиво явно ценилось не в пример больше...
Но дело не в людях, в извечной трактирной пьяни, или пиве. Нет, дело было в кошке. В уже знакомой, пятнистой кошке, сидящей у стойки и ревущей в три ручья. В кошке, которая притащила
– О, это ты... гномичек родненький!
Фэлс прифигел от такого обращения. Уж как его не обзывали за долгую жизнь, но чтобы так! И главное, после такого на шею никто не вешался, не чмокал в нос, и не сопел в бороду, жалобно икая. С табурета кошка чуть не свалилась, и он был вынужден придержать ее руками. Вот так и вышло, что он тоже, можно сказать, ее обнял... Хозяин за стойкой просящее сложил ладони перед грудью и закосил взглядом на лестницу, ведущую наверх, где были комнаты для постояльцев.
Кошка ревела на шее, что-то икая и бормоча.
Что, понятно не было.
– Чего она нализалась?
– спросил негромко Фэлс, вскидывая невысокую человечку на плечо, которая тут же слабо дергнула ножками, будучи несколько недовольна столь бесцеремонным поступком с его стороны.
– Настойки валерианы...
– хозяин многозначительно поиграл бровями, на что гном посмотрел на него с сомнением.
– Они с нее того... дуреют... кошары, чтоб их!
– Вальяны, значит, - проговорил гном, а на его плече несчастно икнули.
– Корешки такие, - пояснили за стойкой.
– А я исчо хачу!
– проикали на плече.
Фэлс глаза на это закатил. Зачем он с ней связался?! Но теперь уж поздно ее с плеча скидывать. Все же перевертыши... кажется, он к ним слабость испытывает. Вот, с тех пор как Кили повстречал, так и прилип... или они к нему липли?
– Вот повезло же...
– Ва-а-ай, какой вид!
– протянули на плече, а в следующий миг его шлепнули. Шлепнули! По заду!
Фэлс невереще застыл, смотря на хозяина двора. Тот возвел глаза к потолку.
– В комнату ее оттащите, ради Всеблагого Хранителя!
За спиной со стороны столиков послышался приглушенные короткие смешки. Фэлс яростно бросил взгляд назад - группа из трех молодых парней тут же состроила вид 'а чего? Мы ниче...' М-да, выбор был не богатый, учитывая ношу на плече. Пришлось последовать доброму совету и оттащить ушастое несчастье наверх, в комнату и сбросить на кровать. Кошка вновь икнула, и свернулась клубочком на кровати, не сменив обличья. Только нос узкой ладошкой прикрыла и засвистела носом. Ну, да... Кили тоже, когда дрых, нос хвостом прикрывал...
... Это был самый мерзкий звук на свете.
– Эку-ка-ре-куу!!!
Мерзкий, сиплый, как у последнего пропойцы, вопль проклятой птицы ввинтился прямо в голову, заставив Тамиру передернуться всем телом. И проснуться.
НА КОМ ТО...
Нервно сглотнув, Тамира прижухла, боясь открыть глаза и лицезреть свой позор воочую. Какой кошмар! И главное - с кем?! Тут был полный провал - она не помнила, а открыть глаза и глянуть храбрости не хватало. Голова болела, как после трех литров настойки валерьяны, во рту будто мыши отхожее место устроили... это же надо было так нажратся! Не так важно зачем и почему, главное - она ведь в курсе ЧЕМ это для нее всегда заканчивается.