Под псевдонимом Ксанти
Шрифт:
— «Волчья пасть»! «Волчья пасть»! Слушайте приказ! Вы находитесь под прикрытием высоты 1417. Русские вас не видят. Ваша задача в корне меняется. Танковые ряды следует выстроить так, чтобы ударить по левому флангу русских. Будете идти скученно. Но может, это и не так плохо. Приказываю перестраиваться. О готовности немедленно сообщите!
…Хаджумар понимал, что Кильтман не станет в третий раз бросать войска в лобовую атаку. Значит, что-то предпримет. Но что?
—
— Слышу гул танков за высотой 1417, но пока не появляются! — кричал ему по рации возбужденный боем командир полка.
— Не зевай, Гутин, — предупредил комдив и попросил Наташу: — Теперь соедини с разведотрядом.
— Молчат! — отчаянно закричала Наташа. — Молчат!
— Возьми себя в руки, — сказал Хаджумар. — Еще накличешь беду на своего Гарсиа. — Он по опыту знал, что такое предостережение всегда охлаждающе действует на женщин. — Может, отвлеклись, заняты делом. Повторяй попытку за попыткой!
— Есть разведотряд! — радостно протянула наушники генералу Наташа.
— Обстановка изменилась, — доложил Гарсиа.
— Знаю, амиго! Будь настороже, друг! Кильтман мудрит. Мне очень нужно знать, что делают танки за высотой 1417.
Гарсиа минуту молчал, а потом произнес:
— Пятый, Пятый! Я проберусь туда… Отсюда не видно…
— Гарсиа… — глухо начал Хаджумар.
— Я это сделаю, — твердо пообещал разведчик и добавил: — И еще… По вашему сигналу мой разведотряд ударит им в тыл.
— Хорошо, — согласился генерал и попросил: — Будь осторожнее. Это мы тебе говорим вдвоем с Наташей.
— Пусть не волнуется. Будет полный порядок!
— Пусть он останется жив! — зашептала побледневшими губами Наташа, когда генерал отошел в сторону. — Если есть еще справедливость на земле, то он останется жив! Он стал солдатом еще мальчишкой. Он потерял близких. Он потерял Родину. Это несправедливо! Это бесчеловечно! Пусть он останется жив!
И тут рация опять вызвала ее.
— Давай сюда свое начальство, — потребовал Корзин.
— Оно на передовой, — пробормотала Наташа.
— А где ты там тыл нашла? — рассердился Корзин. — Полоска с аршин, а туда же — «на передовой». Быстро! Скажи — согласовать надо совместные действия.
— Хорошо, — покосилась Наташа на подошедшего Хаджумара, — Вот…
— Пятый слушает, — доложил Мамсуров.
— Не Пятый, а хитрый, — поправил его Корзин. — Звонил мне член военного совета… Ты ему дал знать…
— С вами связи не было, — попытался оправдаться комдив.
Корзин тревожно спросил:
— Почему у тебя тихо?
— Кильтман готовится к атаке. Иван Петрович, ваша помощь нужна.
— Докладывай!
— Кильтман ударит по левому флангу. Нет, еще никаких доказательств не имеется, но другого выхода у него нет! Хорошо бы, чтоб с тылу вы ударили. Не мешкая.
— Я еще не готов, — возразил Корзин. — На исходной всего два полка.
— Мы можем не выстоять. Артиллерия левый не берет. Бросил туда всех гранатометчиков, а артиллерию — не успеть!
— Хорошо, — вздохнул Корзин. — Выручу тебя… Совместно ударим по твоему кровнику. Жди сигнала!
— Спасибо! — от души поблагодарил Хаджумар.
…Кильтман негодовал: сколько же это времени надо, чтобы перестроить боевые порядки танков?.
— Черт побери, Бергер, поторопитесь!
— Эти женщины и дети не прошли курс военной подготовки германского вермахта, и их марш-бросок несколько замедлен, — насмешливо ответил Бергер.
— Что вы мелете, генерал? — рассердился Кильтман. — Откуда у вас женщины и дети?
— Но мне приказано ждать, пока подойдет население, согнанное из ближайших деревень, — заявил Бергер.
— Что вы с ними намерены делать? — изумился Кильтман.
— Гнать перед собой, естественно, — сказал Бергер. — Чтоб русские не открыли огонь…
— Вы с ума сошли, Бергер! — закричал Кильтман.
— Но это же ваш приказ!
— Я прусский солдат, генерал Бергер, и никогда не позволю себе прятаться за спинами женщин и детей! — рассвирепел Кильтман.
— Но это в самом деле приказ, — растерялся Бергер.
— Я не отдавал такого приказа!
— Спокойнее, генерал, — услышал Кильтман за своей спиной тихий голос.
Генерал обернулся и встретился с серьезным взглядом мисс Бюстфорт.
— Это мой замысел, — заявила она.
— Как вы смели? — готов был ударить ее Кильтман.
— Он легко отбил ваши атаки, — сказала она.
— Устав гласит: если не удалась атака, проведенная с ходу, следующую надо готовить со всей серьезностью, с артиллерией и авиацией, — зло отчеканил он.
— Это дело долгое, — покачала головой она. — А русские поджимают с востока. Не через час, так через два стукнут. Будет не до прорыва.
— Что вы понимаете в этом! — закричал он. — В шпионском деле да, я прислушиваюсь к вам. Но в военной тактике и стратегии…
— Мы можем их заставить пропустить нас без военной тактики и стратегии, — сказала она. — Русские в русских стрелять не станут… Вы молчите? Одолевает жалость? Это слабость! Когда русские придут в Германию, они не станут жалеть.