Под счастливой звездой (Том 2)

Хауэлл Ханна

– Разбавили? Наоборот. Никогда не вредно привнести свежую кровь в то или иное семейство.

– Если бы не ты, кровь Парлана смешалась бы с кровью Данморов, именно эта кровь текла бы теперь в венах наследника рода Макгуинов.

– А ты, судя по всему, в этом уверена?

– Абсолютно. Мой отец молчит об этом, но я скажу: слова любви из уст Парлана обожгли мне кожу - так близко он был, когда произносил их. Мужчина, который в отношениях с женщиной собирается ограничиться лишь удовольствиями плоти, таких слов обыкновенно не говорит.

Эмил

мысленно приказала себе не рисовать в воображении образ Парлана, сжимающего в, объятиях Дженнет. Уж слишком сильно это ее ранило, вызвав приступ ревности такой силы, что он был под стать приступу лихорадки. Она, однако, не хотела, чтобы Дженнет это заметила, поскольку подозревала, что девица затеяла этот разговор, желая вызвать ее ревность, хотя не очень представляла себе, какую цель, кроме попытки потешить раненое самолюбие, та преследовала. Быть может, Дженнет хотелось, чтобы Эмил предстала перед Парланом в обличье ревнивой стервы, что могло отвратить его от жены и бросить в ее собственные объятия?

Эмил ощутила острое желание ударить Дженнет чем-нибудь тяжелым.

– Женщина, которая верит в нежные слова мужчины в тот момент, когда он пытается раздвинуть ей ноги, просто-напросто глупа.

– В его словах заключалось нечто большее, - прошипела Дженнет.

– Неужто?
– Эмил холодно смерила взглядом миледи Данмор.
– Почему в таком случае Черный Парлан женился на мне, а не на тебе?

Решив, что прекращение дальнейшего разговора - самый мудрый шаг, Эмил направилась к выходу из конюшни. Соперница, однако, вознамерилась этому помешать и схватила ее за руку, после чего, рывком развернув Эмил лицом к себе, ударила ее по лицу. Тут Эмил поняла, что с нее довольно. Молниеносным движением она обхватила Дженнет поперек туловища и подтащила к большой куче навоза, куда и толкнула дочь хозяина замка. Совершив этот подвиг, Эмил выбежала из конюшни и направилась в их с Парланом комнату. Ей не хотелось находиться в зале в тот момент, когда туда заявилась бы Дженнет после пребывания в навозной куче.

Парлан продолжал веселиться в пиршественном зале со своими союзниками и сторонниками, когда двери неожиданно распахнулись и в зал влетела Дженнет, с ног до головы покрытая ошметками навоза. Еще до того как она огласила воздух жалобными воплями, Парлан понял, что во всем этом явно замешана Эмил. Он догадался, что Дженнет слишком долго испытывала терпение его жены и стычка между женщинами явилась результатом этого испытания.

– Зубы Господни, девочка, - проворчал лэрд Данмор.
– Что это с тобой?

– Это все она, шлюшка из долины.

– Постой, дочь, - сказал Данмор, бросая быстрый взгляд в сторону Парлана.
– Ты сейчас говоришь о жене лэрда Макгуина.

– Мне наплевать, за кого она вышла замуж. Она не имела права так поступать!

Парлан сдержался и продолжал выслушивать лепет разъяренной женщины. Он очень надеялся, что Данмор успокоит дочь и убедит ее убраться из зала. Именно этим, кстати, хозяин замка сейчас и занимался. Но из слов

Дженнет Парлан кое-что понял.

– Ты ударила мою жену?
– вопросил он негромким, но грозным голосом, медленно поднимаясь из-за стола. В зале воцарилась напряженная тишина.

Слегка побледнев, Дженнет попыталась оправдаться:

– Она меня оскорбила.

– Она беременна. Бить беременную женщину нельзя.

Надо было ответить ей иным способом. А если она даже тебя и оскорбила, то поступила правильно, поскольку ты начала оскорблять ее с того самого момента, как мы приехали в замок.
– Тут Парлан отвесил поклон хозяину. Пусть милорд меня извинит, но мне необходимо взглянуть, как чувствует себя моя жена.
– После этого Парлан вышел из зала.

Лэрд Данмор смерил дочь взглядом.

– Если бы ты, дура, не была с ног до головы заляпана дерьмом, я бы тебя ударил.

– Это за то, что я треснула шлюшку из долины, что ли?

– За то, что ты ударила жену главы клана Макгуинов.

Разве не ясно, что ему дорога эта женщина? А я ценю наш союз и не хочу, чтобы из-за твоей глупости он подвергся испытанию на прочность. Ты останешься в своей комнате до самого отъезда четы Макгуинов, и моли Бога, чтобы Парлану не пришла в голову мысль отплатить тебе за жену той же монетой, а не только холодной улыбкой.

Когда Парлан вошел в покои, Эмил только вздохнула, но даже не шевельнулась в постели, где лежала, распластавшись на спине. Она не открыла глаз даже тогда, когда муж нежно прикоснулся к ее подбородку.

– Значит, она тебя ударила, - тихо произнес Парлан, дотрагиваясь до ее щеки, на которой уже проступил кровоподтек.

Не услышав гнева в его голосе, она открыла глаза.

– Что, синяки проступили?

– Как обычно. Ну и сама Дженнет проговорилась. Как ты себя чувствуешь?

– Почти не больно. Уверена, что на взгляд синяки куда страшнее, чем неприятные ощущения, которые я испытываю.

– Я, собственно, сейчас не о синяках, хотя очень рад, что они не доставляют тебе беспокойства. Надеюсь, ты не ушиблась и не слишком расстроилась?

Поняв, что Парлан беспокоится о ребенке, Эмил почувствовала, что в ее сердце закралась обида.

– С ребенком все в порядке. Твоему наследнику ничего не сделается.

– Хорошо, ведь если плохо дитяти, плохо и его матери.

Прежде всего я волнуюсь за тебя и потом уже - за ребенка.

Тебе следовало сразу уйти от этой женщины.
– С этими словами Парлан присел на край кровати.

– Я и хотела это сделать. Но она схватила меня за руку и удержала. Послушай, неужели мой поступок вызвал такой переполох?
– Эмил вовсе не тревожилась по поводу того, что она сделала с Дженнет, - та заслуживала наказания посерьезнее. Куда больше ее волновали последствия инцидента, которые могли отразиться на отношениях Парлана с его ближайшими союзниками, - Ничего такого, из-за чего стоило бы расстраиваться, - произнес Парлан и растянулся на кровати рядом с женой.