Под сенью Дома Блэк...
Шрифт:
Фред и Джордж закатили глаза.
Гермиона слушала треп Джинни, как она стащила сережки и браслет, чтобы надеть их и покрасоваться в Косом переулке. А чтобы мать не поймала сразу, замаскировала уши волосами и браслет прикрыла рукавом. Молли все обнаружила уже в переулке, но скандалить было уже поздно...
Гермиона слушала сестру друга, чувствуя, как сжимается горло. Браслет на руке Джинн был мамин... как и золотые сережки с капельками рубина...
Как же... так?!
В памяти всплыл злой голос профессора
– ... пусть отработает украденные у девчонки брюлики!
В голове зашумело и она, срывающимся голосом, прервала Джинни:
– Это моей мамы!
– Что?
– хлопнула глазами Джинни. Близнецы вытаращили глаза.
– Гермиона, девочка моя, я все объясню...
– пролепетала Молли, бледнея.
– Мама?!
– троица в шоке уставилась на миссис Уизли.
Веселье Джинни сменилось ужасом.
– Ты... ты же сказала... я бы не стала...
– Гермиона, - чуть не плача, начала Молли, но Гермиона замотала головой, чуть не плача.
– Не хочу... Не хочу ничего слышать! Вы! Как вы могли?!
– Девочка моя, я бы все отдала!
– зарыдала миссис Уизли.
– Все!
Гермиона отшатнулась от нее, когда та сделала шаг.
– Мне ничего от вас не надо... Ничего, слышите? Забирайте, ради Бога!
– Девочка...
– Я заберу Живоглота... Сегодня же заберу!
Вокруг стали останавливаться люди. Многие презрительно смотрели на трясущуюся Молли, на бледных близнецов, пытающихся растворится у стены лавки, на бледную Джинни...
– Как это мерзко!... что с них взять... предатели крови... а что случилось...
Шепотки вокруг и толпа людей, как поток ледяной воды, остудило все чувства Гермионы. Ею овладело странное состояние усталости. Стоящие перед ней Уизли не вызывали ничего, кроме брезгливости.
– Что здесь происходит?
– раздался за спиной властный голос.
Рядом с Гермионой встал мужчина. Она не смотрела на него, но... чтобы узнать Люциуса Малфоя, видеть его лицо не обязательно.
– Леди Блэк, я вижу, у вас проблемы?
– ледяным тоном осведомился лорд.
– Леди Блэк?!
– охнули в толпе.
– Нет, никаких проблем, мистер Малфой, - чуть слышно ответила Гермиона, но в установившейся тишине, каждое ее слово дошло до всех окруживших их.
– Мы можем позволить себе подаяние...
Молли задушенно охнула и осела на мостовую, схватившись за сердце.
– Хм-м... А знаете, я присоединюсь к вам, - издевательски протянул Малфой.
– Беднякам надо помогать. Держи, парень!
Фред, или Джордж, рефлекторно поймал брошенный ему кошель, а осознав, испуганно выронил себе под ноги. По мостовой покатились золотые галеоны и серебряные сикли...
– А я пожалуй, последую примеру лорда Малфоя!
– выкрикнул из толпы какой-то маг и швырнул Уизли несколько монет.
А вслед за ним, каждый счел своим долгом, бросить пару монет...
Толпа
– Идемте, Гермиона, - шепнул Малфой.
– Нам пора удалиться...
Гермиона не думала о том, что совсем недавно они дружно объявили друг другу войну. Всего минута, и они заключили безмолвный мир. Гермиона с Малфоем покинули толпу.
Малфой молча проводил ее до Дырявого Котла, но перед входом задержал ее.
– Мы плохо начали, но продолжить можем лучше. Мы... оба были резки. Я надеюсь, что в дальнейшем союз меж нами возможен...
Гермионе было плохо. Слишком плохо, чтобы оценить слова Малфоя правильно. Ей вообще не хотелось думать и оценивать произошедшее. Хотелось выплакаться в одиночестве...
– Извините, я...
Малфой все понял и решил, что пора уходить.
– До встречи... а Уизли свое получили. Ваша месть поистине страшна. Прощайте.
Люциус вежливо склонил голову в прощании и удалился.
Может он был не так уж плох, как ей казалось?
Да, он Пожиратель Смерти и сноб, и жесток, и ядовид, как василиск, но...
Гермиона уже не считала его мерзавцем.
Он просто оказался рядом в нужный миг.
Гермиона вернулась на Гриммо, позабыв о дальнейших покупках. Да и какие покупки, помилуйте? Она ничего не сказала Вальбурге по возвращении. Прошла мимо портрета, поднялась в комнату и долго плакала.
...Глотика из Норы она так и не забрала. Рон, злой, как демон, заявил, что не знает, где он. Мол, убежал куда-то... но она поняла, что это ложь. А еще поняла, что своего рыжика больше не увидит. По глазам Рона поняла...
– И вообще не появляйся здесь больше, ясно?! Что тебе, своей псины не хватает? У него тоже есть шерстка! Ничем не хуже!
Более Гермиона не стала слушать. Влетела пулей в камин, переносясь на Гриммо.
... А еще она слышала голос Гарри там, который успокаивал Джинни, удерживая ее от появления перед ней, Гермионой. И слова, которые он произносил, показали, что виноватой во всем он считает ее...
Вот кончилось все, что связывало ее с Уизли и Гарри Поттером. Детские воспоминания о счастливых днях, о дружбе, о приключениях померкли и окрасились горечью...
Лучше бы их и вовсе не было...
Она пыталась забыться в книгах, в заботах по дому. Благо, Сириуса почти не бывало дома, который разыскивал Ремуса. Но боль не отпускала ее сердце, все сильнее укореняясь в душе. Ее начало тошнить от еды. Часто хотелось плакать. Она не видела довольных глаз Кикимера и Вальбурги. Они-то знали, что слезы и тошнота - следствие совсем иных вещей. Их план начинал исполняться.
И все же состояние Гермионы обеспокоило их. В ее еду стало добавляться по нескольку капелек успокаивающего. Это помогло. Но окончательно девушка пришла в себя после появления на Гриммо Рабастана...