Под тремя башнями
Шрифт:
Мирек так и не решился сказать Сашке, что узнал всё от Крыжа. Какое-то внутреннее предостережение всё время сдерживало хлопца, и, хотя тайник оказался пустым, Мирек подсознательно ощущал, что здесь что-то не так… Уж очень равнодушно Крыж говорил про возможную неудачу, а значит, собственный интерес у него должен был быть…
Мысль Мирека заработала в этом направлении, и только теперь хлопец чётко представил себе те три патрона. А может, Сашка прав, это кто-то неизвестный нарочно поставил их так, треугольником, вместо пакета и, значит, этот знак достоин
А тем временем, несмотря на все опасения, ноги сами несли Мирека в Старый город. Добравшись до уже знакомого проходного двора, хлопец поспешил к полуподвальной двери и нетерпеливо постучал. Из середины долетела непонятная возня, и внезапно всё стихло. Мирек удивлённо прислушался и продолжал ждать.
Однако время шло, но к дверям так никто и не подходил. Тогда Мирек решился и нажал ручку. К его разочарованию дверь оказалась заперта. Мирек прижался ухом к филёнке и вдруг услышал шаги. Хлопец отскочил от двери и неожиданно для себя на верхней ступеньке лестницы увидал Лера.
— И чего б я так громыхал?
Олек стоял, засунув руки в карманы, и его голос явно ничего хорошего не обещал.
— Как чего? — обиделся Мирек. — Жду, пока откроют.
— А нема чего ждать. Выехал сосед оттуда.
— Как выехал? — растерялся Мирек. — А там кто?
— Какая-то бабка, — пожал плечами Олек.
— Так он же сказал сюда, — неуверенно возразил Мирек, но Лер грубо оборвал его:
— Тебе сказали, нету, и не стучи, всё равно не откроют, — пренебрежительно кинул через плечо Лер и пошёл прочь.
Какое-то время Мирек ещё торчал возле дверей, размышляя, куда ему податься. Из проходного двора можно было выйти на две стороны. В одну — через Браму к глухому переулку и другую — узким проходом под стеной дома на оживлённую улицу.
Немного поколебавшись, Мирек выбрал проход и очутился на тротуаре, рядом с которым тарахтели селянские возы, фырчали грузовики да изредка проносились легковушки. Мирек брёл, от нечего делать пиная то окурок, то какой-нибудь камешек.
И именно в тот момент, когда хлопец нацелился на очередного «бычка», он вдруг услышал, как его негромко позвали:
— Мирек…
Хлопец оглянулся, но никого знакомого не увидел. Правда, ему показалось, что в толпе промелькнула фигура Лера, но это был не его голос, и Мирек продолжал недоумённо озираться. Потом он сделал шаг, другой и, углядев приоткрытую дверцу полуподвала, от неожиданности замер на месте. В дверях, прятавшихся за контрфорсом Братской школы, стоял Крыж.
Мирек нерешительно приблизился, и тут Крыж, чуть подавшись вперёд, с заметным нетерпением спросил:
— Ну что, принёс?
— Нет, не принёс…
Глухое раздражение охватило Мирека. Наконец-то хлопец понял, что Крыж был у себя, а затем, чего-то испугавшись, вышел через вторую дверь и, наверное, ещё и послал Лера проверить, кто там стучит. К тому же сейчас Мирек был почти уверен, что Лер следил за ним, пока Крыж прятался
А Крыж какое-то время молча обдумывал услышанное, а потом, недобро сощурившись, кинул:
— Почему не принёс?..
— Так нет там ничего, только след на пыли. Вот такой, — и Мирек растопыренными пальцами показал примерный размер.
А дальше началось нечто странное. Крыжа словно подменили, глаза его закатились, в уголках обслюнявленного рта появилась пена, он затрясся и вдруг, с неожиданной силой ухватив Мирека за плечи, начал ожесточённо трясти.
— Говори, что там ещё было!.. Говори!..
Наверное, обратись к нему Крыж по-доброму, Мирек сказал бы ему про патроны, но сейчас, вырываясь из цепких рук, он зло выкрикнул:
— Нет там ничего!
И мгновенно произошла перемена. Будто испугавшись Мирекового выкрика, Крыж затанцевал на месте и, бормоча: — Прости, прости, я контуженный… — оторвал от пиджака очередную пуговицу, ткнул её хлопцу и мгновенно скрылся за дверью.
С минуту Мирек стоял перед входом в полуподвал. Потом обошёл контрфорс и, уже шагая по тротуару, в сердцах зашвырнул пуговицу в водосток.
Аттракцион
В отличном настроении, мурлыча весёлый мотивчик «Розамунды», Сашка шёл по Ягеллонской. Вышагивая по узкому тротуару, хлопец радовался всему. Он то присматривался к бетонным шестигранникам «шашки Терлецкого», которой была вымощена проезжая часть, то обращал внимание на гофрированные жалюзи, призванные защищать в ночное время лавочки от многочисленного ворья, а временами, заметив что-нибудь интересное, подолгу торчал возле какой-нибудь магазинной витрины.
Точно так же Сашкино внимание привлёк и стук молотков в сопровождении громкой ругани, доносившийся из-за угла ближайшего дома. Там во время войны упала бомба, начисто снеся всё строение, и теперь на том месте, после наскоро сделанной расчистки, образовалась пустая площадка, с парой пересекавших её дорожек.
Сашка быстренько обогнул угловой дом и увидел, что на площадке кипит работа. Бригада из шести или семи человек строила что-то непонятное. Уже собранное ими сооружение напоминало поставленную торчком бочку или здоровенный барабан с поручнями по самому верху.
Сейчас часть рабочих монтировала наружную лестницу, которая начинаясь у самой земли, крепилась прямо к стене, а вторая, большая часть работяг, бегая вдоль поручней и почему-то отчаянно матерясь, натягивала брезентовую крышу.
Однако на будочке кассы, поставленной чуть в стороне от ступенек, выше полукруглого окошечка уже красовалась замечательно яркая афиша, где сообщалось:
Московский цирк. Аттракцион. Гонки по вертикали
Вдобавок под красочной надписью, в самом центре, был изображён мужественный парень в кожаной куртке, с повязкой, закрывающей глаза, который бесстрашно мчался на мотоцикле по вертикальной стене, причём широко раскинув руки, не держа руль, словно собирался заключить в объятия всех зрителей сразу.