Под жарким солнцем

Гордон Илья Зиновьевич

Курт ждал, что ответит Пауль, но, увидев, что тот молчит, сказал:

— Вальтера арестовали.

Это известие ошеломило Пауля, его словно обухом ударили по голове. Он побледнел, пытался что-то спросить, но не смог.

— Не дай бог, не втянул ли он тебя в свои грязные дела? — спросил дядя.

Немного придя в себя, Пауль пробормотал:

— Ме-ня… в-тянул? Куда? Нет, нет!.. — уже смелее воскликнул он. — Может быть, кто-то наговорил на меня? Не верьте никому… Это ложь! Ложь!

Чуть успокоившись, Пауль начал расспрашивать:

— А вы не слышали, за что арестовали Вальтера?

— Я же тебе сказал: за паршивые, мерзкие дела.

— Что он такое совершил?

— Не знаю… Откуда мне знать? Люди говорят, что он нехорошими делами занимался.

— Просто трудно поверить, чтобы человек, который все делает от имени господа бога, мог совершать плохие дела, — пробовал пофилософствовать Пауль.

— Говорят, что его поймали с поличным, — отозвался Курт.

— Ну, хватит, хватит об этих делах рассуждать, — перебила мужа Марта. — Пауль, наверное, голоден.

Она подала к столу наскоро приготовленную яичницу, хлеб и простоквашу.

Хоть Пауль с утра не ел, но ничего не лезло в горло. Он поспешил пойти к пастору и поподробнее узнать, что случилось с Вальтером… Но едва переступил порог, сразу заметил, что пастор чем-то расстроен.

Убедившись, что Пауль уже все знает, пастор сказал:

— Бог с нами. Он карает, но он и милостив… Мы должны усерднее молиться, чтобы Вальтер скорее благополучно вернулся домой. Вальтер успел мне передать, дитя мое, чтобы ты ни о чем не тревожился… Во всем, что случилось в МТС, виноват сторож. Господь уже принял его душу к себе, и там, на том свете, он будет молиться за нас…

4

На совещании районного партактива Мегудин выступил с докладом о новых методах работы МТС, которые демонстрировались на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке. По поручению бюро райкома Мегудин разработал конкретный план, как внедрять в колхозах района единый севооборот, как обеспечить их новыми высокосортными семенами, которые селекционеры вырастили на своих опытных полях, приспособленных к южным районам.

На следующий год Курманская МТС снова была утверждена экспонентом на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. Многие работники МТС были награждены золотыми медалями.

Награды и почет снова быть представленными на выставке требовали от Мегудина и от всех сотрудников МТС еще большего напряжения, обязывали искать новые средства, как лучше обрабатывать земли, как сокращать сроки сева, чтоб получать высокие устойчивые урожаи.

Весна пришла раньше обычного. Солнце стало припекать точно в разгар лета. Нужно было как можно скорее засеять поля, чтоб семена в хорошо прогретой, напоенной соком почве набирали силу.

За считанные дни земля покрылась ровными, как шнур, зелеными всходами. За хлебами взошли подсолнухи, кукуруза и конопля.

Хорошие всходы радовали сердца хлеборобов.

«Чистая работа, молодцы!» — восторгался Мегудин, глядя на чудесный ярко-зеленый ковер, покрывавший поля до самого горизонта.

Редко когда он бывал в таком хорошем расположении духа, как в эти благодатные весенние дни. Ему было приятно смотреть, как эти всходы, словно миллионы и миллионы зеленых клювиков, захлебываясь от обилия света и тепла, потянулись к солнцу и сразу же пошли в рост.

Теплые весенние дожди вовремя напоили дружные всходы пшеницы, солнце любовно согревало их, а заботливые руки хлеборобов оберегали, подкармливая и защищая от сорняков и вредителей.

Когда поднявшиеся по пояс хлеба, выбросив полные, клонившиеся от тяжести колосья, покрылись нежно-золотистым налетом, они волнами заколыхались по бескрайнему полю. Колосья как бы шептали:

«Скорее соберите наш дар в свои закрома».

И вот в такую тихую летнюю ночь внезапно разбушевалась страшная буря и в грохоте и дыму пришла война.

…В первый день войны из МТС ушла на фронт большая часть трактористов со своими тракторами, шоферы со своими машинами. Ушли комбайнеры, штурвальные и механики. Их места заняли женщины, старики, дети. Уборка хлеба не прекращалась ни на минуту.

Пусто стало на просторном дворе МТС. Комбайнеры, которые еще вчера работали на своих комбайнах, стали танкистами, трактористы, которые должны были вслед за уборкой начать зяблевую пахоту, поднять пар, готовиться к осеннему севу, везли тяжелые орудия на огневые позиции и ящики бомб для бомбардировщиков.

Война все ближе и ближе подходила к крымским степям. Под огнем вражеских самолетов, под непрекращающимися разрывами бомб Мегудин с кучкой оставшихся людей продолжали убирать урожай. Фашистские самолеты поджигали на полях еще не сжатые хлеба, беспрерывно бомбили обозы, элеваторы, но никто не покидал своего места и все зорко охраняли колхозное добро.

Мегудин, вконец измученный бессонными ночами, обросший, оставался на своем посту.

Когда фашистские орды подошли к крымским степям, колхозы получили приказ срочно эвакуироваться со всем своим добром. Вместе с ними эвакуировалась техника и оставшиеся люди Курманской МТС.

Днем и ночью тянулись мажары, арбы, повозки. Жалобно мычал скот, горько плакали, расставаясь со своими домами, женщины и дети. Все направлялись к пока еще единственной свободной дороге — к Керченскому проливу.

Но лишь немногим баржам с людьми и колхозным скарбом удалось прорваться через огненное кольцо. Некоторые из них утонули в море. Остальные в суматохе и страхе возвращались назад.

В считанные часы перед захватом врагом района Курманской МТС Мегудин и еще несколько человек на последнем оставшемся у них тракторе отступили к осажденному Севастополю.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ