Под знаменами Москвы
Шрифт:
В чем конкретная причина конфликта Пскова с князем Владимиром, остается неясным. Можно предполагать, что этот конфликт связан прежде всего с самой процедурой назначения князя без учета пожеланий псковичей. «Добровольные люди» усмотрели в этом нарушение своей «старины», что, видимо, и предопределило их дальнейшее отношение к наместнику. По состоянию источников невозможно установить, какие социальные силы Пскова выступили против князя, к каким слоям населения принадлежали «злыи люди» и «невегласы», чьи интересы они выражали. Едва ли можно безоговорочно согласиться с утверждением Л. В. Черепнина, что князь Владимир был смещен со своей должности «не какой-то группой боярства, а восставшим народом» 36 . Как известно, «народ» на вече обычно представлял как раз интересы той или иной боярской группировки (если судить по примеру Новгорода). Но Л. В. Черепнин, по-видимому, прав в том, что князя лишило степени именно вече — высший орган власти в боярской республике, хотя и нет достаточного основания говорить о народном восстании, каким бы ни было бурным собрание веча.
«Бесчестье»
Оскорбление великокняжеского наместника — серьезное правонарушение с точки зрения складывающейся новой государственности. С другой стороны, не было никаких причин подозревать псковичей в сепаратизме, в выступлении против Москвы. К тому же в связи с разраставшимся московско-новгородским конфликтом Москва сама была заинтересована в хороших отношениях с Господином Псковом, поэтому реакция нового великого князя на псковское посольство была двоякой. С одной стороны, Иван Васильевич «подивил на свою вотчину, а про то… у великого князя и его три дни на очех не были посольства правити». С другой стороны, он все-таки принял псковское челобитье и «отчину свою жаловал Пскова добровольных людей по старине», сформулировав принцип: «Которого князя хощете, и яз вам того дам». Псковичи захотели князем Ивана Александровича Звенигородского и послали в Москву грамоту об этом со своим гонцом Юшкой Фоминичем Велебиным. 26 марта 1463 г. гонец привез псковичам согласие великого князя, а 10 апреля новый князь-наместник был торжественно встречен псковичами и с обычным ритуалом посажен на княжение 38 .
Князь Иван Звенигородский пробыл во Пскове около трех с половиной лет, до осени 1466 г. Псковские летописцы не пишут о каких-либо конфликтах жителей города с этим князем. Важнейшее событие его княжения — война с немцами, вспыхнувшая незадолго до его приезда, в конце марта 1463 г.
Нападению немцев на Новый Городок (Кобылий) 21 марта предшествовала другая враждебная акция: псковский гость Кондрат Сотский был посажен ими в «погреб», что вызвало аналогичную меру по отношению к немецкому гостю во Пскове. Еще до приезда нового князя псковичи собрали свое ополчение, назначили на вече воевод и совместно с жителями пригородов выступили в поход. Бой 31 марта на реке Колпиной закончился полной победой Псковского полка, преследовавшего противника 15 верст. В то же время «иная сила» псковичей — «не рубленые люди охочей человек», т.е. добровольцы, не попавшие в обязательную мобилизацию, — во главе со своим предводителем («воеводой») Ивашкой-дьяконом совершила успешный поход в немецкую землю за Изборском, вернувшись с богатым полоном 39 .
Первый натиск немцев был, таким образом, успешно отражен. Для продолжения дальнейших военных действий псковичи обращаются за помощью к великому князю. 8 июля во Псков прибывает московский воевода князь Федор Юрьевич Шуйский [14] , вставший на подворье на Завеличье 40 .
Псковские власти проводят новую мобилизацию в пригородах: «князь Иван Александрович и посадники псковские начаша собирати и порубати пригорожан псковских». Собравшись под Изборском, соединенное московско-псковское войско во главе с воеводой великого князя предпринимает поход на территорию Ордена, к «Новому Городку немецкому». 18 июля этот город (Ноенгаузен, или Нейгаузен, южнее Чудского озера) был подвергнут артиллерийскому обстрелу. Это первый зафиксированный в источниках случай применения русской артиллерии в наступательных операциях. Четырехдневное стояние под городом не привело, однако, к успеху. Большая псковская пушка «растреснулась» при выстреле, а городок оказался слишком «крепок». В то же время псковские власти снаряжают и судовую рать («в насадах») во главе с посадником Дорофеем Ольферьевичем. Это — «охочие люди», добровольцы. Мобилизация коснулась и «иноземцев», видимо, выходцев из других русских земель, находившихся во Пскове. Последние должны были вступить в пешую рать, а который «изможный» (состоятельный), «и он себе на кони к рати в силу едет».
14
Князь Федор Юрьевич и его родичи — наглядный пример эволюции удельного княжья в десятилетия, которые предшествовали образованию централизованного Русского государства. В конце XIV в. дед Федора Василий Дмитриевич Кирдяпа, родной брат жены Дмитрия Донского Евдокии, — вполне самостоятельный суздальский князь, пытавшийся лавировать между Москвой и Ордой и даже ходивший на Москву с Тохтамышем. В начале XV в. сын и внук Кирдяпы уже ждали покровительства Москвы, и великий князь Василий Дмитриевич выдал за Александра Ивановича Брюхатого Кирдяпина свою дочь Василису. Это не помешало суздальским князьям в годы феодальной войны попытаться восстановить свою независимость — внуки Кирдяпы Василий и Федор Юрьевичи заключили в 1445 г. союзный договор с Шемякой. Однако победа в феодальной войне осталась за силами централизации, и через двадцать лет после договора с Шемякой мы видим Федора Юрьевича воеводой великого князя Московского и «всеа Руси»41.
Судовая рать в составе 20 ушкуев и 80 ладей с «мужами псковичами» и принятыми в насады «иноземцами» совершила успешный поход, но, узнав об отступлении главных сил от Нейгаузена, вернулась 42 . Через неделю немцы нанесли ответный удар своей судовой ратью («в
По рассказу летописи можно судить об активном участии псковского князя в военных и дипломатических мероприятиях республики. Это, по-видимому, и было его главной функцией. В делах внутреннего управления псковичи обходились без князя. Так, реформа мер и весов была проведена степенным посадником Федором Никифоровичем. Имя князя в этом случае даже не упоминается, как и в связи с возникшим во Пскове проектом создания самостоятельной епископии. По-видимому, это тоже инициатива псковичей, дело, в котором князь не участвовал. Не фигурировал он и в другом важнейшем мероприятии псковских властей — конфискации владычных вотчин, из-за чего возник конфликт («рагоза») с Новгородом. Имя князя не упоминается и при описании строительства псковских церквей и ремонта городских укреплений, хотя князь Иван Александрович (вместе со степенным посадником Алексеем Васильевичем) закладывал новый городок на реке Сини, 9 августа 1465 г. участвовал в закладке новой городской стены в самом Пскове. В сложной обстановке псковско-новгородского конфликта, в котором Москва не хотела принимать участия, князь Иван Александрович, по-видимому, сумел проявить достаточный политический такт. Ценой отказа от активного участия во внутриполитической жизни Пскова ему удалось сохранить хорошие отношения с псковичами. При его отъезде из города осенью 1466 г. псковичи «биша ему челом, абы ся остал» и «проводиша его с великою честью» 44
Снова встал вопрос о наместнике. Зимой 1466/67 г. псковичи отправляют в Москву посольство во главе с посадником Алексеем Васильевичем просить назначить князем Ивана Стригу или Федора Шуйского. Великий князь назначил Федора, который 29 апреля 1467 г. въехал во Псков.
Судя по Строевскому списку, полномочия нового наместника были шире, чем предыдущих. Псковский летописец подчеркивает, что «посадники псковские и Псков ему на всех 12 пригородах даша наместников держати и судов судити его наместником, на которых ни буди, и из веков княжий наместники не бывали, колко ни есть княжей бывало во Пскове на столу, и наместники княжии были только на 7 пригородах псковских» 45 .
Князь Федор Юрьевич, успешно возглавлявший оборону Псковской земли от немцев летом 1463 г., был, видимо, популярной фигурой во Пскове — этим объясняется просьба псковичей о его назначении. Тем не менее трудно представить, что расширение полномочий великокняжеского наместника было связано только с его личными качествами и авторитетом. Более вероятно, что существенное расширение судебно-административных функций наместника — результат требований великого князя, следствие нового соглашения, заключенного между ним и руководством феодальной республики. В таком случае 1467 год — новый этап в истории московско-псковских отношений, новый шаг на пути слияния Псковской земли с Русским государством [15] .
15
По мнению ряда исследователей (Н. Н. Мурзакевич, П. Н. Мрочек-Дроздовский, А. И. Никитский и др.), с реформой 1467 г. связано утверждение на вече Псковской Судной грамоты — кодекса права феодальной республики, хотя причинно-следственные связи между этими событиями уловить трудно (см.: Алексеев Ю. Г.Вопросы истории текста Псковской Судной грамоты // ВИД. Т. XI. Л., 1979. С. 49—50).
Если соглашение 1460 г. устанавливало принципиальные основы подчинения «добровольных людей» Пскова власти великого князя, то предполагаемое соглашение 1467 г. конкретизирует содержание этой власти. Отныне наместник не только номинальный представитель великого князя, отвечающий за внешнюю безопасность Пскова. Располагая правом назначать своих наместников во все пригороды, он получает теперь возможность значительно более активно влиять на внутреннюю жизнь вечевой республики, направляя ее в русло, соответствующее интересам великокняжеской политики 46 .
Весной 1468 г. в Пскове проводится важная административная реформа: «…весь Псков поделиша, по два пригорода на вси концы, коемуждо концю к старым пригородам новые жеребием делили» (каждый псковский пригород был закреплен за тем или иным концом). Это, разумеется, облегчало и упрощало управление Псковской землей из центрального города, но в то же время означало известный отход от «старины». В этом чисто вечевом мероприятии, инициаторами которого летопись называет степенных посадников Тимофея Власьевича и Стефана Агафоновича, псковский князь принимает по крайней мере символическое участие: «…имал жеребей князь Василий князя Федора Юрьевича сын с престола» 47 .