Подари мне жизнь
Шрифт:
— Очень хорошо, — потер руками Костя. — А нам нужно немедленно сфотографировать Антона на визу. Бери его прямо сейчас под мышку и летим к фотографу.
— Дай ему хоть досмотреть представление!
— Некогда, я уже договорился с одним дядечкой. Это суперпрофессионал. Он даже родился с «кодаком» и в ковбойских сапогах. Тем более пока все врачи здесь заняты клоунами. Не успеют спохватиться — а мы уже и вернемся.
— Ну… попробую его вытащить, — сказала Ольга. — Правда, сильно сомневаюсь, что
Однако сама судьба пошла им навстречу. Антон вдруг выскользнул из палаты, поманив мать пальчиком.
— Скорее, скорее иди сюда! — крикнул он. — Там та-а-а-кое показывают! Привет, Костя!
— Здравствуй, здравствуй, — ответил тот и сгреб его в охапку.
— А хочешь, прямо сейчас поедем фотографироваться?
— А как это? — тотчас же заинтересовался малыш.
— Тебя что — ни разу не снимали на пленку?
— Он еще маленький был, не помнит, — ответила за Антошку мама.
— Вот-те раз! — возмутился Костя. — Ты знаешь, как это здорово? В сто раз лучше, чем смотреть на клоунов. И гораздо вкуснее шоколада.
— Правда? — не поверил мальчик, раскрыв еще шире свои глазенки.
— Я когда-нибудь вру? — обиделся Костя. — Помчались!
Он закутал Антошку в свой плащ, подхватил на руки и побежал к выходу.
— Погоди ты! — крикнула совсем растерянно Ольга. — Его же как-то одеть, нарядить нужно? Не в пижамке же фотографировать?
— Там полно всякого барахла и костюмов! — отозвался Костя. — Что-нибудь выберем!
…Через пятнадцать минут такси остановилось возле уже хорошо знакомой железной двери в стене. В фотостудии Михаил критически осмотрел малыша и улыбнулся.
— Фотогеничен, — выразил он свое мнение. — Будем лепить из него фактуру. Готовьте мальчика к съемкам.
— А во что одеть? — озабоченно спросила Ольга.
— В костюм маленького Людовика XIV, — ответил фотограф и показал ей на шкафы, в которых висела самая разнообразная одежда всех времен и народов.
— Слушай, Миха, — встрял Константин. — Нам ведь совсем простой снимок нужен. Главное, чтобы он не выглядел больным, а очень даже радостным и здоровым.
— Отойди, — сурово отодвинул его в сторону фотограф. — Дилетантам тут не место. У меня глаз наметанный, я в твоем малыше сразу будущую модель вижу. Мы его пощелкаем, а потом я еще эти снимки в журналы предложу. Поверь, такую рекламу ему сделаем — супер!
— Но… — начал было Костя.
— И не мешайся мне тут под ногами! — закричал на него фотограф, проверяя осветительные приборы. — Сядь где-нибудь и заглохни.
Пришлось Константину сдаться. Он отодвинул свой стул к стене, в тень, и стал следить за магическими приготовлениями к чудодейственным съемкам. Главное, что все это нравилось Антошке. Особенно
Съемки растянулись часа на полтора. Антошке так понравилось фотографироваться, что он никак не хотел уходить. Уже перепробовали все наряды, разные ракурсы, снимали его в матроске, цилиндре, в балахоне Арлекина, буденовке, плаще звездочета, висящим на трапеции, играющим на мандолине, пьющим апельсиновый сок, поющим, задумчивым, смеющимся, хитро подмаргивающим, спящим. Вот спящим у него получалось совсем здорово, потому что он действительно уснул, утомившись от этой «игры в фото».
— Наконец-то! — тяжело вздохнул Костя. — Я не знаю, что с нами сделает Попондопулос.
— Зайдешь за снимками завтра, — сказал фотограф. — У вас славный мальчуган, будет кинозвездой. Желаю ему поправиться.
— Спасибо! — поблагодарила Ольга. — Сколько мы вам должны?
— Да нисколько, — махнул тот рукой. — Я делал это из любви к искусству. Мне ведь Рита рассказывала, какая у вас беда. Что бы мы были за люди, если бы еще и наживались на этом?
Костя вновь завернул тихо посапывающего Антошку в свой плащ и понес к выходу. На улице поймали такси, поехали обратно в больницу. Шофер изредка посматривал в зеркало заднего обзора на счастливую, как ему казалось, семью. На руках у молодого отца спит малыш, мама положила голову на плечо к мужу.
— Редко сейчас такое встретишь, — произнес он наконец.
— О чем вы? — спросил Костя.
— Да все о том же, о делах наших скорбных, семейственных. Вот, я с женой, почитай, два десятка лет вместе, а дня не проходит, чтобы не поссорился и не переругался вдрызг. И откуда только такие сквалыги берутся? А у вас, я погляжу, мир и покой. Даже завидно.
— Просто надо верить друг другу, — произнес Костя.
Шофер усмехнулся и крутанул руль на повороте.
— Прости… — прошептала Ольга.
— За что? — тихо спросил Константин.
— За то, что я часто тебе не верила… — и она, потянувшись, поцеловала его.
В зеркальце отражались ее счастливые глаза.
Вильгельм Мордехаевич сурово пригласил их в свой кабинет, лишь только они вернули Антона в больницу. Костя думал, что сейчас начнется скандал в связи с «похищением» малыша, но Попондопулос лишь молча выслушал его объяснения и почесал нос.