Подари мне жизнь
Шрифт:
— Костя! — прокричала позади него мать. Но его уже нельзя было остановить.
Он подбежал к Ольге и выхватил ее вместе с Антоном из очереди. Все люди вокруг шарахнулись в стороны. Гельмут поднял вверх руки.
— Гитлер капут! — почему-то произнес он и засмеялся.
— Всем отойти назад! — закричал Костя, размахивая пистолетом.
Другой рукой он прижимал к себе малыша и Ольгу.
— Никому не двигаться! Буду стрелять!
В зале аэропорта появилась милиция и почти тотчас же — отряд спецназа, с бронированными щитами и в полусферах. Они рассыпались по периметру, выставив короткоствольные автоматы. На верхних парапетах заняли позицию снайперы.
— Дайте нам уйти! — прокричал Костя. — Освободите проход!
В ответ ему раздался голос из мегафона:
— Бросай пистолет и сдавайся! Отпусти женщину и ребенка!
Это кричал генерал, стоя на безопасном расстоянии. Возле него находился и Каргополов с Ритой. Генерал вопросительно поглядел на депутата и сказал:
— Он не бросит. Ну что, будем валить?
— Валите, валите, — равнодушно ответил Каргополов.
— Нет! — прокричала Рита.
Ее голос слился с сухим щелчком, пуля попала прямо в сердце…
— Погодите! — успел прокричать Костя. — Дайте же мне напоследок еще один пирожок с луком!
Он очнулся, открыв глаза, потому что его сильно тормошила Наталья Викторовна.
— Вот тебе пирожок, не ори только, — сказала она, держа в руках целую тарелку. — Если ты все время во сне так кричишь, то теперь понятно, почему Ольга хочет удрать в Германию.
— А?.. Что?.. — пробормотал Костя. — Ффу-у… А она уже пришла?
— На кухне сидит.
Костя взял пирожок и принялся его жевать, проговорив при этом:
— Если бы вы, Наталья Викторовна, только знали, как сильно у меня болит сердце…
— Нет, не знаю, — сурово отозвалась она. — Болит — значит, за дело. Просто так щемить не станет.
Светлана Викторовна была в курсе многих любовных похождений своего мужа. Вначале она ревновала и даже швыряла в Каргополова все, что попадало ей в доме под руку, вплоть до ножей и вилок. Затем успокоилась и махнула рукой. О связи неверного супруга с фотомоделью Ритой она покуда еще не догадывалась. Однако Светлана Викторовна готовилась к активным боевым действиям, к решающему штурму, чтобы покончить с противником, то есть с Каргополовым, одним разом. Стереть его в порошок. Уничтожить как мужа и даже положить конец его политической карьере. Она очень многое знала о его тайных махинациях. В свое время Каргополов охотно делился с ней своими секретами, рассказывал то, о чем не следует говорить женщине. Была она знакома и с его партнерами по бизнесу, в частности с Мамлюковым и Гельмутом Шрабером. А также, будучи далеко не дурой и предусмотрительной особой, записывала кое-что из услышанного в тетрадь и загодя составляла досье на своего благоверного.
К осени набралась довольно пухлая папка. Хранила она ее у своей сестры. В ней были не только важные документы или их копии, слямзенные порой у Каргополова, когда он бывал пьян (а это случалось почти каждый день), но также фотоматериалы и диктофонные записи его переговоров. Светлана Викторовна всегда включала высокочувствительный диктофон, когда к мужу приходили его гости и запирались с ним в кабинете. Более того, в последние четыре месяца она получала еще и очень интересную информацию от нанятого ею частного сыщика, бывшего работника органов госбезопасности. Этот незаметный, среднего роста и возраста человек, с невзрачным незапоминающимся лицом, которого звали просто Павел, каждые две недели докладывал Светлане Викторовне о «похождениях» Каргополова. За что получал щедрое вознаграждение из денег самого депутата, выделенных на семью. Вообще-то, Вадим Арсеньевич был крайне жаден и скуп. Но побаивался своей супруги, старался ей не отказывать в требуемых суммах.
Однако Светлане Викторовне этого было, конечно же, мало. Она хотела обеспечить себя всерьез и надолго, желательно до конца жизни. И остаться свободной женщиной, без опостылевшего Каргополова. В тюрьму его она, разумеется, сажать не собиралась — да в России теперь и не сажают политиков или миллионеров, им просто дают двадцать лет условно или приговаривают к пожизненному заключению с немедленной амнистией. Хотя Павел и намекал ей, что деяния Каргополова тянут даже на государственную измену, по крайней мере, вред, нанесенный им России, лишь в масштабах будет поменьше разрушительных работ Ельцина, Гайдара, Чубайса и иже с ними. Нет, Светлана Викторовна хотела лишь содрать с Каргополова семь шкур и пустить его голым в огород. Пусть живет и стоит там чучелом, пугая ворон.
Теперь она выбирала момент для наступления, чтобы отпраздновать свой Аустерлиц. Но каково же было ее изумление, когда Павел положил перед ней последние фотографии, снятые скрытой камерой в ресторане «Марриотт», на вилле Каргополова и в номере Гельмута Шрабера.
— Что это за новая проблядушка со смазливой мордочкой? — спросила она. — А главное, каким образом тут замешана моя племянница Ольга?
— Племянница собирается замуж за немца, а «проблядушка» — Рита Гонцова, известная фотомодель, — ответил бывший гэбэшник.
— Ну, насчет ее нового замужества я кое-что слышала от сестры, но не думала, что это тот самый Гельмут. Выходит, Каргополов и тут ищет какую-то выгоду?
— Со Шрабером он ведет переговоры о новых поставках просроченного мяса в Россию, в провинцию, через украинскую границу. Канал ими уже был испробован еще прошлым летом. В таможенном коридоре работают люди Мамлюкова, а тот к тому же пропускает через него и негодное сырье для своей фармацевтики, — Павел докладывал четко, как и привык всю жизнь. Он был прекрасно осведомлен обо всех фигурантах, которых ему поручалось «вести». — Их переговоры близки к завершению. Что же касается Риты Гонцовой, то она вместе с Каргополовым разрабатывает какую-то свою комбинацию уже против Шрабера, стремясь выдать вашу племянницу замуж. Или действует самостоятельно.
— Выясните, пожалуйста, какие цели она преследует, — сказала Светлана Викторовна. — Боюсь, что и тут дело далеко не чистое. Мне будет жаль, если Ольга попадет в ловушку.
— Вообще-то, не хочу вас огорчать, но один из их общих знакомых, я имею в виду Шрабера и Каргополова, занимается системным бизнесом по отправке русских девушек за рубеж — в арабские страны, для богатых шейхов. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Понимаю, — задумчиво произнесла Светлана Викторовна. — Но не могу поверить, чтобы они на это пошли. Конечно, Оленька очень красивая девушка, но она же беременна!
— Это не играет роли, — ответил Павел. — Тот человек, который вывозит «живой товар» за границу, связан еще и с трансплантацией детских органов.
— Неужели… — начала было потрясенная Светлана Викторовна.
— Да, — твердо сказал Павел. — Это бизнес, и не маленький. Теперь вы представляете, какие комбинации тут возможны? Причем саму Гонцову могут наверняка использовать «втемную», необязательно она догадывается о реальных планах Каргополова или Шрабера. Я не намерен вас пугать, но дело, которое вы мне поручили, представляется очень серьезным. Я аналитик и привык распутывать сложные клубки до конца. Поэтому считаю нужным продолжать работу в этом направлении.