Подари нам маму, Санта!
Шрифт:
– Ты сказала, что хочешь меня, но не успела ответить, что ты хочешь после?
Я закусила губу, глядя куда-то в область его подбородка.
– Я видел сегодня, как ты испугалась за Лиззи, я ведь не слепой. Если бы я не увидел этого, то, наверное, оттолкнул бы тебя, не стал бы больше пытаться достучаться до твоих чувств. Я также видел, как свободно ты вела себя с детьми в бассейне, и в ресторане. Видел, как тянется к тебе Билли. Не спорю, карьера важна, и для меня тоже, но неужели это все, что тебе нужно в жизни, Сели? Неужели ты никого не хочешь по-настоящему любить? И быть любимой кем-то?
Хочу
– Я не уверена… не уверена, что справлюсь… Я попыталась помочь Лиззи, и сам видишь, что из этого вышло. К тому же сейчас мы здесь, фактически заперты в Сноупикс, а что будет, когда мы вернемся? У вас своя жизнь, у меня своя!
– Что будет, зависит от нас… Ты попыталась помочь Лиззи, не имея фактически никакого опыта в воспитании детей. И да, в итоге чуть не случилась беда, но я надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы из случившегося и из нашего разговора тоже.
Натан прижался лбом к моему лбу и мягко поцеловал меня в губы. Он почему-то выглядел таким уставшим в эту минуту, что мне безумно захотелось крепче прижаться к нему и прошептать, что все будет хорошо. Такие порывы нежности были мне совсем не свойственны, поэтому я сдержалась.
– Я еще хотел… поблагодарить тебя…
– Поблагодарить?! Но… за что? Ты убить меня должен хотеть!
Он усмехнулся.
– Если бы не ты, я бы никогда не задумался о том, что, в самом деле, перегибаю со строгостью в отношении Лиззи.
– Так ты признаешь? – вскинула брови в недоумении.
– Да, хоть и неохотно… Мы поговорили, и я дал обещание, что буду больше доверять ей и чаще давать свободу. При условии, что она не станет от меня ничего скрывать.
– Что ж… правильное решение. Я думаю… Сейчас я слабо доверяю своим суждениям.
Это правда. Давать оценку себе и своему мнению после того, как из-за тебя чуть не погиб ребенок, было крайне сложно.
– Так ты… не собираешься меня ненавидеть? – осторожно поинтересовалась у Натана.
– Я очень испугался, Сели, но ненависти не испытываю.
Заправив прядку уже почти высохших волос мне за ухо, он наклонился и еще раз провел губами по моим губам. Не сдержавшись, я приподнялась и скользнула языком ему в рот. Целовать этого мужчину было безумно приятно, и, наверное, поэтому, целовать других мужчин мне вообще не хотелось. Это может стать проблемой, если я все же не решусь остаться с ним. Если не с ним, то вряд ли я с кем-нибудь еще смогу быть. Он был таким… идеальным.
– Ты нравишься мне, Сели, очень нравишься. Возможно, нравишься намного больше, чем я нравлюсь тебе. И я не из тех мужчин, кто пользуется женщинами и выкидывает их после как мусор. Мне не нужны бессмысленные потрахушки – я не юнец с ветром в заднице и спермотоксикозом. Поэтому между нами все может быть только по-настоящему, либо никак не быть. Решать тебе, Сели…
– Сказал, что давить не будешь, а сам выдвигаешь условие: либо так, либо никак?
– Это не условие. Я просто пытаюсь быть честным с тобой, и сразу сообщаю, что притворяться не собираюсь. Мне будет мало только постели, мне будет мало страсти. Поэтому, если ты не согласна на большее, то я сразу отказываюсь от меньшего, даже несмотря на то, что хочу этого… безумно. Ты не представляешь, как сильно…
Будто бы в доказательство, Натан взял мою руку и положил себе на ширинку. Я вздрогнула, ощутив его напряженный член под своей ладонью, и непроизвольно сжала пальцы. Натан зашипел, ближе подавшись ко мне бедрами и всем телом.
– А что… - я сглотнула и подушечками пальцев провела вверх-вниз по твердому стволу, - если это всего лишь страсть между нами? Что, если ты хочешь большего, а большего быть не может, потому что кроме похоти между нами ничего нет?
– Предлагаю проверить, - прохрипел Натан, наклонив голову к моей шее и поцеловав ямочку под ухом, а затем прикусив мочку. – Хотя я уже знаю ответ, но раз ты сомневаешься, готов… пойти на уступки…
– Какие уступки? – я взялась за молнию и медленно повела ее вниз, пока Натан продолжал ласкать мою шею. Он уже приспустил халат, и переключился на оголенное плечо, обдавая его жаром своих губ, и вызывая мучительное давление между ног.
– Ты позволяешь мне ухаживать за собой… - Натан скользнул рукой по внутренней стороне моего бедра, оставляя на коже огненный след и направляясь к трусикам, а точнее к тому местечку, что было скрыто ими. – Мы встречаемся, проводим время вместе и с детьми, но границу не переходим…
О какой границе он говорит, отгибая край кружевной ткани пальцем и проникая внутрь меня? Мозги растеклись окончательно, когда я ощутила прикосновение к чувствительным внутренним точкам. Собственная рука застыла на его боксерах. Затем я закусила губу и все же погладила его твердую головку, мечтая избавиться от ненавистной ткани и насладиться бархатистостью кожи.
– Мистер Андерсон?
– Да, мисс Дюваль…?
– Мне кажется, границу мы уже перешли…
– Еще нет…
Натан жадно приник к моим губам, проделывая языком то же, что проделывал пальцем. Скользил внутрь и обратно. Неторопливо. Смакуя каждое мгновение.
– И если тебе будет хорошо со мной, Сели, - прохрипел он, оторвавшись от меня, - хорошо с нами, ты поймешь, что дело не только в страсти. Дело в том, что мы подходим друг другу.
Он толкнулся членом в мою ладонь и зашипел. Я же с трудом улавливала смысл того, что он мне говорил, просто растворяясь в его объятиях и теряясь в удовольствии, стрелами пронзавшего меня насквозь при каждом движении его пальцев.
– Боже…
Оказывается, наслаждение действительно может быть нестерпимым. Таким острым, что становилось почти больно. И хотелось убежать, прекратить эту муку, или наоборот – позволить наслаждению полностью охватить тебя, разорвать на кусочки изнутри и разлететься. Это и произошло со мной…
Я бы закричала в голос, если бы Натан не успел поймать мой крик поцелуем. Судорога, скрутившая тело, была настолько мощной, что я удивилась, как сердце не остановилось от такого выброса гормонов в кровь. Слезы текли по щекам от великолепного ощущения, клокотавшего во мне. Я цеплялась за плечи Натана, а он что-то ласково зашептал мне на ухо, прервав поцелуй, что-то успокаивающее и нежное. Его пальцы были по-прежнему внутри. Они все еще двигались, словно им было мало одного взрыва. И когда я уже немного успокоилась и, кажется, была способна мыслить, меня снова разорвало, сломало, сожгло…