Подарок богов
Шрифт:
Как-то сами собой в памяти всплыли воспоминания шестилетней давности, когда в его дом прибежал взволнованный мальчишка и поведал странную историю о принесённом рекой младенце. Тогда Ватаур не принял значения этому эпизоду. Он выдал парню требуемое зелье и выбросил эту историю из головы.
Теперь Ватаур, конечно же, сожалел о своей безучастности. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что младенец не просто так угодил в реку. От девчонки явно пытались избавиться, причём очень грамотно. Вода, как никакая другая стихия умеет уничтожать следы. У Лариники не было ни единого
Естественно, встал вопрос: не попытается ли этот кто-то довести начатое до конца, как только Лариника вновь окажется в зоне его внимания?
Ответ, по мнению Ватаура, был очевиден, как и то, что кроме него, малышке не на кого рассчитывать. Он её единственная надежда. И пусть Ватаур понимал, что не сможет обучить Ларинику всему необходимому, ведь некоторые знания были доступны только женщинам их расы, но преподать основы самоконтроля по силам даже ему. А большего пока и не требуется. Ни к чему вкладывать в руки ребёнка смертельно опасное оружие. Пусть сначала научится ответственности и сдержанности, это главное.
Проблемы начались сразу, как только Ватаур с Лариникой переступили порог его дома. Выяснилось, что малышке попросту негде спать. Об этом новоявленный опекун как-то не подумал, не до того ему было.
Осмотрев своё будущее жилище и убедившись в отсутствии самого необходимого, Лариника посмотрела на него с таким укором, что Ватауру стало не по себе. Будто он не взрослый мужчина с немалым жизненным опытом, а нашкодивший мальчишка, бездарно проваливший первое в жизни ответственное задание. Давненько ему не приходилось смущаться, а тем более краснеть, да к тому же перед какой-то там пигалицей.
К счастью, приёмные родители Лариники не пустили дело на самотёк. Они не успокоились, пока не устроили дочь, как надо.
В доме Ватаура сразу стало шумно и тесно от гостей. И самое ужасное, он не мог выставить их за порог, потому что поклялся терпеть многочисленных родственников Лариники, даже в ущерб собственному спокойствию. А те словно задались целью испытать на прочность его терпение.
Мелкая воинственная капризуля с тёмными волосами так и вовсе решила обосноваться у него в доме. Родителям удалось унести её только после того, как она уснула.
Наконец в доме Ватаура наступила благословенная тишина. Слышалось лишь тихое посапывание Лариники. У малышки выдался нелёгкий день. И завтрашний будет не легче. Ей предстоит узнать о себе много нового. Понять, что она не человек, почувствовать свою принадлежность к древней могущественной расе хасуров, чтобы в конце концов обрести свой путь в этой жизни.
Ватаур не сразу обратил внимание на разбросанные возле лежанки Лариники кусочки бересты. А когда принялся их собирать, то случайно зацепился взглядом за детские каракули. И неожиданно для себя осознал, что видит перед собой не что иное, как письмена. Определённо, в этих палочках и закорючках имелся какой-то, пока неведомый ему, смысл.
Какое-то время Ватаур сидел, поражённый своим открытием. Пока он старательно отгораживался от общения с внешним миром, люди, оказывается, изобрели свою письменность. И, судя по всему, немало в этом преуспели, раз уж взялись обучать грамоте даже малолетних детей.
Эта новость имела все шансы стать сенсацией среди учёных, занимающихся наблюдением за развитием человеческого общества, если только о ней не стало известно ранее. Всё же шесть лет, проведённых Ватауром в добровольном изгнании, срок немалый. Пора было кончать со своим затворничеством. К тому же у него появился серьёзный повод наведаться в родовое гнездо. Но случится это не раньше, чем Лариника научится контролировать свою силу.
Ватаур собирался в целях безопасности выдавать её за мальчишку, а это значило, что малышке придётся быть очень осторожной и максимально сдержанной при посторонних, чтобы не выдать себя раньше времени, пока угроза её жизни не будет устранена полностью.
— Закрой глаза, расслабься, дыши ровно и глубоко.
Голос Ватаура звучал приглушённо. Лариника постаралась выполнить все его указания, но сопение Вилланы, пристроившейся по соседству, сильно отвлекало, не давая погрузиться в свои ощущения.
Оставалось набраться терпения и ждать, пока сестрёнку окончательно сморит сон. Тогда можно будет полностью отдаться любимому занятию. В эти моменты Лариника чувствовала себя особенной. Сначала по телу прокатывалось тепло, наполняя душу радостным ожиданием. Постепенно эмоции нарастали, обретая небывалые яркость и чистоту. После появлялось слабое покалывание в кончиках пальцев, а в районе солнечного сплетения образовывался тугой комок силы, от которого всё дрожало и пело внутри.
Задача Лариники состояла в том, чтобы удержать эту силу в себе, не позволить ей выплеснуться наружу. И девочке это легко удавалось. Втайне она даже гордилась собой, стараясь не обращать внимания на Ватаура. Проще было списать его вечно хмурый вид на дурной характер, чем пытаться докопаться до истины.
Поначалу Лариника пыталась принять тот факт, что она не человек, но вскоре бросила эту затею, решив не забивать себе голову подобной ерундой. Она ничем не отличалась от людей, кроме некоторых суперспособностей, которые в последнее время почти не проявлялись. Отношение родных к ней тоже не изменилось. Кажется, они решили, что Ватаур сильно заблуждается на её счёт. В их понимании, хасуры — это что-то возвышенное и далёкое от реальности, и их приёмная дочь никак не может принадлежать к расе небожителей. Просто потому, что ничто человеческое ей не чуждо. Уж Аскила то знала это наверняка.
В общем, всё шло почти как обычно, за исключением того, что теперь Лариника жила в доме Ватаура, а Аскиле приходилось готовить на две семьи, потому что Виллана категорически отказывалась оставлять Ларинику одну. Довольно часто, заигравшись, она оставалась ночевать у сестры. В этом отношении для неё мало что изменилось.
Несколько недель Ватаур уводил девочек в лес, подальше от деревни. И там учил Ларинику медитировать. Присутствие Вилланы, как ни странно, сыграло в их занятиях положительную роль. Лариника оставалась спокойной, если рядом была сестра. И волновалась, если та пропадала из виду.