Подарок богов
Шрифт:
У них всего одна ночь. Сера знала, что долго это не продлится.
— Красавица, — хрипло проговорил Рафик, и ее почти свел с ума не его тон, а его затуманенный желанием взгляд, когда он с упоением рассматривал ее, и его стиснутые зубы, и шея. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не броситься на нее.
Время потеряло всякий смысл. Сера призналась самой себе, что любит Рафика. И теперь она не испытывает стыда, а только ощущает бегущий по телу жгучий трепет.
Рафик натянуто улыбнулся, словно ему нравилось наблюдать, как Сера реагирует на него, потом спустил
Все мысли улетучились из ее головы, в горле пересохло.
Рафик был невероятно красив.
Когда-то она знала его, ездила вместе с ним верхом, плавала. Он был спортивным, мускулистым и загорелым, но прежде он был юным, еще подростком. А сейчас...
Сейчас Рафик превратился в мужчину в расцвете лет. Его кожа была по-прежнему золотистой, какой она ее запомнила, но плечи стали шире, на груди появились темные кудрявые волоски, которые также виднелись в центре его торса и спускались ниже...
Сера сглотнула и вздрогнула, внезапно потеряв уверенность.
— Рафик, — начала она, задыхаясь, раздираемая волнением и восторгом, — я боюсь.
Он одарил ее улыбкой человека, привыкшего получать комплименты.
— Нечего бояться, — сказал он, опустив колено на кровать рядом с ней, и снял сандалии с ее ног, а затем так чувственно погладил ее ногу от кончиков пальцев до лодыжки, что Сера вскрикнула от наслаждения.
Наслаждение или желание? Она решила, что испытывает оба чувства, когда он погладил ее икру через ткань платья. Жар его пальцев согревал ее плоть, его голос казался бархатным:
— Я знаю, что прошло много времени, но это как катание на велосипеде. Научившись однажды, никогда не забудешь...
«Только если уже научилась...»
Следует ли ей признаться ему прямо сейчас? И вот его длинные пальцы коснулись ее бедра, его большой палец был рискованно близко к ее плоти. Ощущения, которые Рафик пробуждал в ней, острое желание, с которым она встречала его ласки, заставило Серу думать, что в конце концов она сумеет выдержать, ничего ему не говоря.
Они пристально смотрели друг другу в глаза, когда большим пальцем он коснулся ее напряженной груди, и Сера вскрикнула от непривычного и незнакомого ощущения, выгнув спину. Он опустился поверх нее:
— Видишь? Все равно что ездить на велосипеде.
Взглянув на него, она сморгнула и потеряла голову, совсем не понимая, зачем он говорит о велосипедах. Она знала лишь то, что губы Рафика снова приближаются к ее губам, и он вот-вот поцелует ее.
Прикосновение губ, касание носами, прикосновение щеки к щеке — как могут быть настолько приятны такие простые вещи? Сера постанывала и вздыхала от ощущений, которые сменялись одно за другим. Почему никто не сказал ей, что может быть так?
Все эти годы она запрещала себе желать и вспоминать темноволосого юношу, который заставил ее почувствовать себя женщиной, красивой и желанной. Женщиной, к которой он пообещал не прикасаться до брачной ночи, которой у них никогда не было...
Она забыла о своей неопытности, когда Рафик, словно снимая стыдливые завесы с ее души, страстно и жадно целовал ее грудь, живот, посасывал напряженные соски. Задыхаясь, она все-таки нашла применение своим бесполезным рукам. Протянув их, она прикоснулась к его груди и животу и почувствовала, как напрягся Рафик.
Сера ласкала его напряженные соски и слушала его вздохи. Она на миг подумала о потерянных годах, когда ощущала лишь унижение и стыд.
Потерянные годы. Потерянные мгновения. Больше она не потеряет ни одного мига!
Он схватил ее за запястье:
— Не торопись.
Она сморгнула, глядя на него и задаваясь вопросом, что сделала не так. Неужели она только что доказала свою неопытность?
— Нужно снять с тебя это платье.
Он неторопливо снял с нее платье, дюйм за дюймом обнажая ее тело, по-прежнему неотрывно глядя в ее глаза. Когда большими пальцами Рафик погладил внутреннюю поверхность ее бедра и она напряглась, вздрогнула, он лишь удовлетворенно улыбнулся. Рафик хотел, чтобы ей было хорошо.
— Вчера ночью, в лунном свете, когда ты выходила из моря, я счел тебя красавицей, — сказал он. — Но я ошибся. Ты не просто красивая женщина, ты — само совершенство.
Ее душа воспарила. Сера едва не расплакалась от счастья. Потому что для нее Рафик — бог, и он называет ее совершенством! Она возблагодарила судьбу, даровавшую ей это мгновение и эту ночь, которую она запомнит навсегда...
Он опустился на нее, их тела соприкоснулись. Они продолжали целоваться, их языки переплетались. Их тела разделяло лишь нижнее белье, от которого Рафик уже вознамерился избавиться. Он целовал кожу у бретелек ее лифчика, которые уже спускал с плеч. И затем умелым движением он расстегнул лифчик и снял его.
Свет лампы отбрасывал на стены комнаты тени — причудливые тени, которые были под стать безумным мыслям и ощущениям Серы. Когда-то она любила Рафика. И он ее любил. Сможет ли он полюбить ее снова?
Горячим языком он обвел ее сосок, даря ей наслаждение, и Сере стало все равно, что он к ней чувствует. Она любила его, хотела его. Сейчас он с ней, и этого достаточно.
— Рафик! — вскрикнула она, не вполне понимая, чего хочет, но зная, что внезапно его ласки превратились в пытку.
— Понимаю, — прошептал он, целуя ее в шею, затем в губы. — У меня такие же чувства. Я тоже не могу дождаться.
И на этот раз ее страх по поводу того, что будет дальше, был заглушен его жаркими поцелуями. Она чувствовала нестерпимое желание, и это ощущение становилось первоочередным...
— Смотри на меня, — услышала она его приказ. — Открой глаза.
Когда она наконец подчинилась, он произнес:
— Не закрывай их. Я хочу видеть твои глаза.
И вот Рафик вошел в нее. Заметив панику в ее взгляде, он остановился и поцеловал ее в губы, медленно, жадно и всепоглощающе.
Она смотрела на него и понимала, что любит всем сердцем и душой. Любит за неторопливость, осторожность и за то, что не заставляет ее спешить. Она любит его за то, каким он был в юности и каким стал теперь.