Подарок к Рождеству
Шрифт:
На кухне Оливия остыла. Жалко, что он решил зайти. Бабка обожает ее унижать, обычно Оливия не дает себя в обиду, но при мистере ван дер Эйслере… Он, конечно, не интересуется ею как женщиной, в этом она не сомневалась, но, видя, что бабка третирует ее, как назойливую дуру, потеряет ту симпатию к ней, которую до сих пор проявлял. А что это значит? – свирепо говорила она себе, насыпая заварку в чайник. Это значит, что сейчас они видятся в последний раз. Она слышала, как он говорил Нелл, что осенью мама сама привезет ее в школу. Значит, у него
Разлив чай и подав печенье, Оливия неохотно признала, что его огромное обаяние произвело впечатление на бабушку, и та стала распространяться о своих связях с дальними родственниками-аристократами, к большому смущению Оливии и ее матери. Когда он наконец встал, собираясь уходить, Оливия протянула руку, поблагодарила за то, что он ее подвез, и пожелала всего наилучшего, не отрывая глаз от средней пуговицы его жилета.
– Великолепный мужчина, – заметила миссис Фицгиббон. – Жаль, что ты ему совсем не нравишься, Оливия. Я полагаю, он хочет жениться на матери той девочки – Нелл, кажется? Он о ней говорил.
– Понятия не имею, – беспечно сказала Оливия, желая запустить мотком шерсти в эти злобные глазки. – Ничего об этом не знаю. Он был так любезен, что подвез меня, вот и все, бабуля.
Она поймала взгляд матери – мать хотела что-то сказать, но благоразумно промолчала.
Жизнь на Силвестер-Кресент текла скучно, и через десять дней, устав от бабушкиных едва прикрытых намеков на лишние рты, Оливия пошла искать работу. Далеко ходить не пришлось. В «Кофейнике» требовалась официантка на неполный рабочий день. Четыре раза в неделю, с десяти утра до часу дня, когда приходят постоянные официантки. Зарплата минимальная, но чаевые можно оставлять себе. Оливия вернулась в бабушкин дом, выложила новость и выслушала отповедь бабки об унизительности ее новой работы.
– Честная работа за честные деньги, – бодро отозвалась Оливия.
Все было не так плохо. Правда, болели ноги и посетители иногда грубили, но она им втайне сочувствовала, потому что кофе был скверный. Зато у нее было занятие, и в кармане оставались деньги, даже после того, как она большую часть отдавала на свое содержание.
Днем она была свободна, и они с матерью ходили в парк или разглядывали витрины магазинов, оставляя бабушку играть в бридж с друзьями.
– Бабушке было бы гораздо лучше одной, – вздохнула мать.
Оливия дружески сжала ей руку.
– Если на будущий год мисс Кросс возьмет меня на постоянную работу, ты переедешь ко мне. На эту четверть приезжай и живи, сколько хочешь.
– Я могу понадобиться бабушке…
– Ерунда! Пока мы не приехали, она была вполне довольна жизнью, а то, что она якобы не может нанять прислугу, – выдумки, – убежденно сказала Оливия.
– Ты довольна жизнью, девочка? – поинтересовалась мать.
– Конечно, мама. У меня есть все, что надо: жилье, деньги, приятное место работы. – Воспоминание о мистере ван дер Эйслере сводило на нет всю жизнерадостность ее тона; она думала о мистере ван дер Эйслере днем и ночью, не надеясь когда-либо снова его увидеть. Он в больнице Джерома или в Голландии, думала она…
Он находился в Голландии и вскоре должен был вернуться в Англию с Нелл и ее матерью. Рита неохотно согласилась навестить свекровь – при условии, что оставит у нее Нелл, чтобы поехать к друзьям на юг Франции. Рита видела в Нелл помеху, но, пользуясь присутствием дочери, старалась как можно чаще встречаться с Хасо, он же не проявлял желания проводить с ней свободное время, хотя был неизменно дружелюбен и готов помочь. Она сказала себе: разлука пробуждает нежность – она приедет из отпуска, и он будет смотреть на нее другими глазами.
Дня на два они остановились в его лондонском доме, чтобы Рита могла сделать кое-какие покупки. Именно Нелл дала мистеру ван дер Эйслеру повод навестить Оливию. Он вовсе не собирался идти, так он говорил себе, в свое время он помог ей в сложном положении, интерес к ней объяснялся обстоятельствами, и ничем больше. Тем не менее, как только Нелл спросила, нельзя ли сходить к Оливии в гости, он тут же согласился.
– Пойдем, когда мама уйдет в магазин, – предложил он.
Но Рита тут же сказала:
– Я тоже хочу пойти с вами. Такая милая девушка, так добра к Нелл…
Дверь им открыла миссис Хардинг.
– Заходите, – она пожала руку Рите и улыбнулась. – Вы к Оливии? К сожалению, ее нет. Она устроилась на работу в «Кофейник».
– Замечательно! – воскликнула Рита. – Мы можем выпить кофе и заодно поговорить.
– Вряд ли, – с сомнением в голосе произнесла миссис Хардинг, – Оливия будет занята.
– О, я уверена, она найдет время поболтать, Нелл так хотела ее увидеть.
Мистер ван дер Эйслер ровным голосом сказал:
– Если мы придем, когда Оливия работает, нельзя будет считать, что мы ее навестили.
Однако Рита настаивала:
– Нам все равно по пути, и потом, нельзя же лишать Нелл обещанного удовольствия.
Он сомневался в ее искренности, но понимал, что Нелл в самом деле будет разочарована. И они поехали в кафе.
Оливия стояла к ним спиной, обслуживала посетителей. Вошедшие втроем сели за единственный свободный столик, Оливия повернулась и увидела их.
Она покраснела, потом побледнела, но подошла к их столику. Сдержанно поздоровавшись и улыбнувшись Нелл, спросила, желают ли они кофе. Оливия укоризненно посмотрела на мистера ван дер Эйслера, но сердце ее забилось от восторга, что она опять его видит, хоть и при таких нежелательных обстоятельствах.
– Ваша матушка сказала, где вас найти, – просто объяснил он. – Нелл очень хотела вас повидать перед тем, как уехать к леди Бреннон. Вы уж простите нас, что мы пришли незваными.
Он видел, что она порывается уйти – были и другие посетители.