Подарок от лепрекона
Шрифт:
Но даже темные низкие тучи и поглотившая все туманная дымка казались мне более занимательными. За окном автомобиля мелькали каменные изгороди, поля и деревья, они появлялись и исчезали, как будто островки той самой сказки, в которую все мы хотим верить. Пока суровая реальность не берет свое.
— Вам просто необходимо выступить перед прессой! — Шон настолько потерял контроль, что дернул мою руку. Сейчас в машине были только он, водитель и один из людей Адама. Но они делали вид, что ничего не происходит.
— Это вам необходимо мое интервью. Мне — сохранить инкогнито ради себя и ребенка. Наймите для выступлений
С самого начала не стоило соглашаться на это интервью. Гаррет прав, большие деньги — большой соблазн для многих, а рисковать благополучием малыша я не имею права.
Шон, кажется, обиделся, но спорить больше не стал. Местечко у него в самом деле теплое, кто захочет остаться без такого?
До особняка Хейсов мы добирались ещё полчаса. Последний участок дороги насквозь прошивал дубовую аллею и упёрся в живописный сад, над которым немало потрудился ландшафтный дизайнер. Этакая искусственная небрежность и дикость, на деле требующая трудоемкого ухода и немалых вложений. И сейчас сад пестрел цветами и яркой осенней листвой кустарников, точно выверенных по размерам и оттенкам, одного зелёного было столько, что хотелось немедленно зарисовать его хотя бы акварелью.
Сам же особняк строили очень давно, вряд ли позже восемнадцатого века, а после многократно ремонтировали и достраивали. Но серые каменные стены и большие окна, обложенные красным кирпичом остались до сих пор. Правое крыло выглядело более запущенным, и по нему до самой крыши вился плющ. А ещё прямо отсюда проглядывалась блестящая поверхность океана. Наверняка с другой стороны дома есть терраса, с которой можно любоваться закатами над водой.
Адам помог мне выйти из машины и терпеливо ждал, пока я осмотрюсь и сделаю несколько снимков. Красивое и интересное место, но не уверена, что хотела бы жить здесь, а не просто любоваться интерьерами и фасадом. Тем более что от ледяного ветра тут же закоченели пальцы и отчего-то нос.
— Идемте, Хелен, Грейстоун не самое гостеприимное местечко, но там сухо и не сбивает с ног ураганом. А еще миссис Бейкер обещала приготовить что-нибудь вкусное на ужин.
Адам подставил мне локоть и улыбнулся самыми краешками губ.
— Ваша жена?
— О да, Шивон не в восторге от такой работы, но говорит, что это единственный способ меня видеть чаще, чем три раза в год.
Мокрый мрамор ступеней скользил под ногами, и я добралась до двери только при помощи Адама. Внутри на нас встретили только слуги, наверное, я недостаточно важный гость для обоих мистеров Хэйсов. Кто-то забрал у меня куртку, а шустрая девушка подала чашку горячего чая.
Шивон я узнала случайно, по единственному взгляду, брошенному на Адама, тогда в ее глазах мелькнуло что-то неуловимо теплое и искреннее. А так — невысокая и пухлая женщина с широкой, почти американской улыбкой и распущенными волосами чуть ниже плеч, в обычных брюках, водолазке и теплом шерстяном жилете никак не походила на миссис Бейкер. Но надо признать, за слугами она следила идеально: ни одного лишнего движения, никакой суеты или навязчивости с их стороны.
Изнутри Грейстоун еще меньше походил на жилой дом и все больше — на музей. Здесь не было уюта или какой-то особой теплой атмосферы места, в котором с удовольствием проводят время. Потрясающий интерьер с шахматным полом, каминами, колоннами из редких сортов мрамора и дивными картинами на стенах — и никакого желания остаться хоть где-то дольше, чем на три минуты.
— Я приготовила вам комнату в южном крыле, оно не такое шикарное, как северное, зато более домашнее. Думаю, вам понравится, — Шивон вручила мне небольшой планшет, пока вела по коридорам. Адам исчез куда-то, а за мной по пятам следовал всего один телохранитель. Такой же суровый и сосредоточенный, как и все остальные.
— Здесь все-все о Грейстоуне, — продолжила экономка. — Схема этажей и сада, доступ к панелям, за которыми прячутся телевизоры или другие гаджеты, выбивающиеся из наведенной дизайнером красоты, переключатели, дистанционное управление шторами и жалюзи и меню для связи со мной, Адамом или любым другим из обслуживающего персонала. Не бойтесь беспокоить нас в любое время.
Я только кивала и оглядывалась по сторонам. Южное крыло в самом деле оказалось более демократичным и современным. Наверное, это личная территория хозяев, а не парадно-показушная, как пространство в центральной части. Моя спальня походила на номер в дорогом отеле: строгий, роскошный, но немного обезличенный. Она была выдержана в светлых тонах и разделена на две зоны: гостиную и место для сна. И кровать здесь стояла огромная, из тех, что в ширину больше, чем в длину.
— Меня пугают кровати таких размеров, они как будто обязывают, — подмигнула Шивон, — зато здесь светло, тепло и не чувствуешь себя ночным сторожем в музее.
Здесь я была с ней согласна: все же отели привычнее личных замков с историческими интерьерами. А еще одна из стен комнаты была полностью стеклянной и через нее открывался отличный вид на океан.
— Через час накроем ужин в белой столовой, горничная проводит или просто посмотрите маршрут вот здесь, — Шивон еще раз показала, как пользоваться планшетом. — Если устанете и решите отоспаться — только дайте знать, сейчас же принесем еду сюда и сегодня вас никто не побеспокоит.
— Нет, спасибо, я приду на ужин.
Все же отсыпаться в первый же день на новом месте — странно и невежливо. Нужно познакомиться с хозяевами и попытаться поладить.
Шивон кивнула и ушла, я же перевела дух и отправилась в ванную, тоже весьма просторную и пафосную. Впрочем, мне сейчас не было дела ни до чего, кроме пушистого полотенца и теплой воды.
Малыш, наверняка от голода и долгого перелета нервничал и ощутимо толкался, чуть успокоившись только после того, как я съела половину яблока и вошла в душевую кабину. Теплые струи мягко били со всех сторон, будто смывая усталость, а гель для душа пах очень тонко и приятно, как хорошие духи.
Я настолько устала и расслабилась, что заметила гостя только когда вышла из кабины. Он сидел на стуле рядом с большим зеркалом и столом для макияжа, закинув щиколотку одной ноги на колено другой и стучал пальцами по подлокотнику. Одетый в хороший тонкий пуловер и джинсы мужчина, как и южное крыло Грейстоуна, очень хотел казаться демократичным, но его состояние и то, что принято называть “породой” проглядывались все равно. А еще он был абсолютно рыжим, точно образцово-показательный ирландец. Мой ровесник по возрасту, возможно, чуть старше, значит, точно не Десмонд.