Подарок Тартини
Шрифт:
Директор приблизил к ней своё багровое лицо и вкрадчивым голосом произнёс:
– А Вы никогда и не будете кем-то, кроме учительницы литературы. Даже завучем. И уж тем более Вам никогда не занять место директора. И знаете, почему? Я могу ответить на вопрос, не затрудняя Вас сделать это. Вы не приспособлены для работы в коллективе. Вы не умеете отделять зёрна от плевел. У Вас нет гибкости. Вы - никудышный педагог. Вы не можете работать в современной системе образования. Я не уволю Вас сейчас, потому что не могу оставить бесхозным класс и тридцать часов литературы в конце учебного года, но с сентября ищите
Не выразив презрение вслух, Дарья вложила его в свой взгляд, справедливо полагая, что он окажется красноречивее любых слов, и вышла. В приёмной секретарша с высоко взбитыми волосами «колечками» скользнула по ней глазами и продолжила щёлкать мышкой компьютера.
«Интересно, - на секунду задержав на ней взгляд, подумала Дарья, - если бы я была такой же красивой, как эта действительно милая Оленька, позволил бы он себе уволить меня?»
В следующую минуту эти мысли вылетели у неё из головы. У дверей приёмной она увидела Алкина.
– Стас, ты почему не на уроке? – стараясь быть умеренно строгой, сказала Дарья.
– Я всё знаю о том, что случилось вчера на педсовете, - игнорируя её строгость, сочувственно произнёс мальчишка, - Михаил Юрьевич вызывал Вас из-за этого?
Дарья равнодушно махнула рукой и направилась к своему кабинету.
– Он уволит вас? Уволит? – не отставал от неё Стас, и в его голосе звучали тревожные нотки.
– Он оставил меня доработать последний год, - ровным голосом ответила Дарья, - значит, у меня есть ещё три месяца, чтобы помочь тебе выровнять оценки.
Стас преградил ей путь.
– Когда я стану президентом, я возьму Вас на работу! – в его отчаянно блестевших глазах она увидела мольбу не отвергать его обещания, и невольно замедлила шаг.
– Да? И кем же?
– Министром образования.
Дарья слабо улыбнулась и чуть коснулась его плеча. Стас покорно отошёл в сторону.
– Дарья Алексеевна!
– А они ещё называли тебя бессердечным человеком, - сказала она самой себе и представила вдруг, что она и в самом деле министр образования, а Стас Алкин, её ученик, президент «нашей с Вами страны».
– У нашей с тобой страны и сейчас неплохой президент, и чтобы дорасти до его уровня, тебе нужно много учиться, - весело сказала Дарья, позабавленная возникшими образами, - марш в класс, Виталий Александрович!
Несмотря ни на что, оставшаяся часть урок прошла легко. Но впереди было ещё пять таких же, и к концу последнего Дарья почувствовала усталость. Она не осталась обедать, а поспешила домой, с трудом перетаскивая через сугробы три сумки с тетрадками.
Можно было, конечно, проверить их в школе, но сегодня ей тяжело было сносить многозначительные взгляды своих коллег. Неважно, хвалили её или осуждали за поступок на педсовете, ей просто не хотелось слышать своё имя в перерывах между уроками.
Дома она наскоро пообедала и сразу же села за проверку тетрадей. Ровный свет мягко лился из-под зелёного абажура на неровный детский почерк; за окном в сгущающихся сумерках медленно падал снег; было тихо и тепло; лениво подперев голову рукой, Дарья другой переворачивала страницы с прыгающими буквами, и вскоре заметила, что буквы совсем перестали осторожничать и смело соскакивали со строчек и убегали за поля. Она рассеянно пыталась поймать их, но они были такие прыткие и так ловко увёртывались, что она оставила эту затею, сложила руки на раскрытой тетрадке и уронила голову. После конфликтов с начальством человеку необходим сон.
Дарье казалось, что она проспала не более двух минут. Её разбудила музыка. Нет, это не были включенные на полную мощность стереоколонки соседей, и даже не от телевизора исходили эти звуки. Живая музыка, чарующая и прекрасная, лилась как будто с улицы, но слышалась совсем рядом. Щурясь от электрического света лампы, Дарья повернула голову в направлении мелодии, неохотно разлепила веки – и в то же мгновение последний сон слетел с них.
– Здравствуй, Дашенька!
Окно было распахнуто настежь. Белые морозные клубы пара стремились проникнуть в помещение, весьма преуспевая в своём желании заполнить собой всё пространство, но в комнате по-прежнему оставалось тепло. Если бы не чётко услышанное приветствие, Дарья могла бы решить, что это мороз, клубясь, нарисовал силуэт юноши, восседающего на подоконнике. Но когда пар растаял, она увидела, что фигура была реальной.
В руках молодой человек держал маленькую скрипку – это она издавала изумительные по чистоте звуки, когда он прикасался к ней подбородком и проводил хрупким смычком по дрожащим струнам. Заметив, что Дарья шевельнулась, незнакомец позволил смолкнуть последнему звуку и повторил своё приветствие.
– Кто Вы? – спросила она.
На большее смелости не хватило. Юноша не был похож на бандита, и всё же, как он проник в квартиру? Дарья только сейчас обратила внимание, что он был без одежды, одна лишь набедренная повязка едва прикрывала сильные загорелые бёдра. Юноша казался только что сошедшим с корабля, приплывшего из далёких экзотических стран. Наверное, многих девушек пленил он своей красотой и грацией, подумала Дарья, невольно любуясь им. Он не внушал ей страха, как не может внушать его совершенная красота, но Дарья нашла естественным потребовать объяснений. В конце концов, если сейчас заглянут родители, она должна будет как-то обосновать им присутствие необычного молодого человека.
– Меня зовут Гипнос, я бог Царства Сна, - он легко соскочил с подоконника и приблизился к ней, - наконец-то мы с тобой встретились, Даша!
– Какие глупости! – пробормотала она, невольно пятясь назад. Вблизи незнакомец производил ещё более ошеломляющее впечатление. От него словно исходили токи, можно даже, наверное, было почувствовать на ощупь их тепло и вибрацию. Он был невообразимо привлекателен.
– Я сплю! – вдруг радостно воскликнула Дарья, решив, что это её сознание собрало воедино все представления о мужской неотразимости и выдало ей эталон. – Конечно же, это сон!
– Это не сон, Дарья, - чуть отступив, сказал юноша, - хотя, признаюсь, мысль явиться к тебе во сне не раз посещала меня. Но я отказался от неё, потому что хотел, чтобы ты поверила в моё существование – а это могло произойти только наяву.
– Ты… Вы хотите убедить меня в том, что Вы тот самый Гипнос, которого Зевс прогнал с Олимпа за то, что он не вовремя усыпил громовержца? – поразмыслив несколько секунд, спросила Дарья, и в голосе её было столько сомнений, что незнакомцу сразу стало ясно, что она и сама не верит тому, о чём говорит.