Подарок
Шрифт:
И, не дождавшись от Лу ответа, он продолжал:
— Бьюсь об заклад, что кляуза, с которой он притащился к мистеру Патерсону, не очень-то ему помогла. Ведь так?
— Мистер Патерсон уволил его, — негромко сказал Лу, все еще пытаясь понять, что к чему.
Гейб улыбнулся, не выказав ни малейшего удивления, но с довольным видом — довольный в том числе и самим собой.
— Расскажите мне, что это за таблетки. — Лу чувствовал, как дрожит его голос.
— Ладно… Это была упаковка таблеток от головной боли, купленная мной в газетном киоске. Но соскрести с них маленькие буковки оказалось очень непросто. Видите ли, в наши дни почти на всех таблетках есть эти знаки.
— Кто вы такой?! — воскликнул Лу, и в голосе его был неподдельный ужас.
Гейб вздрогнул, и лицо его выразило озабоченность.
— Я теперь внушаю
— В каком смысле «не поверил бы вам»? Кто вы, возьми, на самом-то деле? И что это все за петрушка?
— Но теперь-то, — сказал Гейб, грустно глядя на Лу, — все по-моему, ясно?
— Ясно? Мне? Наоборот — все окончательно запуталось!
— Таблетки были лишь стимулятором. Стимулятором сознания. Вспомогательным средством. — Он улыбнулся.
Лу потер себе лицо — усталый, сбитый с толку, напуганный.
— Они были нужны, чтобы дать вам шанс, Лу. Получить шанс заслуживает каждый. И даже вы, что бы вы ни считали по этому поводу.
— Шанс? Какой шанс? Шанс на что? — выкрикнул он.
От следующих слов Гейба у него побежали мурашки по коже и захотелось немедленно бежать домой, к семье.
— Брось, Лу. Ты же это знаешь.
Это были слова Рут. Гейб повторил их! Лу затрясло, как в лихорадке, а Гейб между тем продолжал:
— Шанс побыть в кругу семьи, шанс узнать родных получше, прежде чем… ну, просто побыть с ними.
— Узнать их получше, прежде чем что? — спросил Лу на этот раз очень тихим голосом.
Гейб не ответил, он отвел глаза, посчитав, что и без того сказал слишком много.
— Прежде чем что? — вновь выкрикнул Лу, надвигаясь на Гейба.
Гейб молчал и лишь сверлил Лу своими ясными синими глазами.
— Им что, грозит опасность, с ними что-то случится? — Его голос задрожал, он был на грани паники. — Я так и думал! Я боялся этого! Что с ними будет? — Он скрипнул зубами. — Если вы что-то сделали с ними, я вас…
— С вашей семьей, Лу, ничего не произошло, — произнес Гейб.
— Я вам не верю! — в панике воскликнул Лу и выхватил из кармана свой «Блэкбери». Взглянул на дисплей — пропущенных звонков не было. Он быстро набрал свой домашний номер, одновременно пятясь из подсобки. Окинув Гейба напоследок злобным взглядом, он повернулся и бросился бежать.
— Не забудьте пристегнуться, Лу! — крикнул вслед ему Гейб, и этот крик раздавался у него в ушах, пока Лу со всех ног мчался к подземной парковке. Поставив «Блэкбери» на автодозвон, Лу на бешеной скорости выехал с парковки. По ветровому стеклу барабанили тяжелые капли дождя. Включив «дворники» на предельную мощность, он выехал на пустынную улицу и нажал на акселератор. Предупредительные сигналы непристегнутого ремня безопасности из-под сиденья становились все громче и громче, но от волнения он их не слышал. Колеса «порше» чуть скользили на мокром асфальте объездов возле набережной, а потом на Клонтарф-Коуст-роуд, ведущей к Хоуту. Над морем высились красно-белые трубы электростанции, они вытянулись вверх на 680 метров и были похожи на два огромных пальца, грозящих Лу. Дождь припустил не на шутку, и видимость была плохая, но Лу ездил здесь всю свою жизнь, и единственной его задачей было поскорее проскочить узкую полоску суши, отделявшую его от его семьи. Было половина седьмого, и совсем стемнело. Народ в основном был либо у мессы, либо сидел по пабам, перед тем как разложить подарки и выставить стакан молока с куском рождественского пирога Санте и несколько морковок его водителю. Семейство Лу сидело дома за ужином, к которому Лу обещал подъехать, но на телефонные звонки оно не отвечало. Лу бросил взгляд на «Блэкбери», проверяя, включен ли он, и на секунду отвлекся от дороги. Машина вильнула и выехала на среднюю полосу. Встречная машина громко просигналила, и он поспешил убраться на свою полосу. Он промчался мимо
Наконец телефон просигналил, что на звонок ответили. На экране дисплея показалось лицо Рут — широкая улыбка, карие глаза, мягкий приветливый взгляд. Обрадовавшись, что она, по крайней мере, в состоянии ответить на его звонок, он облегченно опустил глаза к мобильнику и протянул к нему руку.
«Порше 911 Каррера 4S» имеет уникальную систему сцепления, превосходящую даже систему сцепления спортивных машин. В зависимости от устойчивости задних колес, от пяти до сорока пяти процентов мощности может направляться на передние колеса. Поэтому на резких поворотах мощность передних колес увеличивается, толкая машину в нужном направлении. Такая система обеспечивает «Каррере 4S» устойчивость на обледенелых трассах даже большую, чем у большинства спортивных машин.
К сожалению, в распоряжении Лу пока что была другая модель. Хотя новый «порше» он уже заказал и должен был получить машину уже через неделю.
И поэтому, бросив взгляд на экранчик «Блэкбери» и бурно радуясь появлению там лица Рут, он на секунду перестал следить за дорогой и поторопился со следующим поворотом. Он автоматически убрал ногу с акселератора, высвобождая задние колеса и тем самым перенося весь вес машины на передние, и тут же опять нажал на акселератор, делая поворот. Сцепление хвостовой части было нарушено, и его вынесло на другую сторону дороги, где начинался крутой скат.
Последующие мгновения были так полны ужаса и смятения, что он даже не почувствовал особой боли — шок притупил ее. Машина перевернулась раз, другой, третий. На каждом кувырке Лу испускал дикий вопль, размахивая и колотясь руками и головой о стенки салона, как кукла, попавшая в стиральную машину. Подушкой безопасности его ударило по лицу, из носа потекла кровь, и на несколько секунд он отключился, погрузившись в недвижную кровавую кашу.
Спустя какое-то время Лу открыл глаза и попытался оглядеться и оценить ситуацию. Но не смог. Его окружала тьма, и двигаться он был не в состоянии. Один глаз залепила какая-то вязкая густая масса, и он ничего не видел. Одной рукой, которой Лу еще мог слегка пошевелить, он ощупал себя и понял, что и все его тело увязло в этой массе. Он провел языком по деснам — во рту был вкус ржавого железа, и он понял, что это кровь. Он попытался шевельнуться и не смог. Из рук слегка двигалась одна. Он крепился, чтобы не паниковать, и старался решить, что делать. Впервые в жизни в голову не приходила ни одна связная мысль, а когда прошел шок и он понял, что произошло, на него со всей силой нахлынула боль. Перед ним маячил образ Рут. Образы Люси и Пуда. Его родителей. Они были так недалеко от него, на вершине холма, который он почти преодолел. Лежа в темноте в разбитой машине, среди зарослей утесника и каких-то трав, на склоне холма в Хоуте, Лу Сафферн тихонько заплакал.
Рэфи и Джессика совершали свой обычный патрульный объезд, пререкаясь по поводу диска с музыкой кантри, которой Рэфи, как обычно, мучил Джессику, когда машина их поравнялась с тем местом, где слетела с дороги машина Лу.
— Погодите-ка, Рэфи, — прервала Джессика громогласные сетования Рэфи насчет его разбитого сердца и так далее, вторившие звукам магнитолы.
Он запел еще громче.
— Рэфи! — крикнула она, выключая музыку. Он удивленно воззрился на нее:
— Ладно, ладно, ставь своих стандартных «Обезьянок» или как там их…