Подчини меня нежно

Люче Лина

— Пожалуйста, господин, я хотела бы вынуть пробку, — пробормотала я, сообразив, что выхода нет, и мне придется произнести это вслух.

— Неужели?

— Да. Я думаю, мне будет больно, если ее не вынуть.

— Возможно. Но что, если я хочу сделать тебе больно, саба?

От моей шеи вниз по позвоночнику побежали мурашки — не те, что возникают от возбуждения, а другие, ледяные. Пальцы рефлекторно сжались, царапая простыню. Я снова дернулась, но Макс продолжал крепко держать и вряд ли даже заметил эту попытку.

— Пожалуйста,

господин, я этого правда не хочу.

— Саба. Мне надоело твое нытье.

Чуть-чуть сместившись, Макс, к моему ужасу, попытался войти в меня. Ощутив сильное давление, которое почти мгновенно привело к болезненному ощущению, я вцепилась обеими руками в простыню и от страха задышала так часто, словно участвовала в конкурсе на самое большое количество вдохов за десять секунд. В глазах слегка потемнело:

— Макс, нет! Желтый!

— Хммм, — отозвался он из-за моей спины таким тоном, что даже волосы на моей голове едва не встали дыбом. Он все еще продолжал удерживать меня и в следующую секунду снова возобновил попытку втиснуться внутрь. О боже. Он что, сорвался с катушки? Сошел с ума? Почему он не отреагировал на стоп-слово?

— Макс, я сказала: «желтый», — громче и требовательнее, уже совсем не игровым голосом, а скорее, агрессивным и одновременно срывающимся от страха завопила я.

— Я слышал, — отозвался он, еще крепче вдавливая меня в постель всем телом — и тут до меня дошло.

— Красный! — выпалила я прежде, чем он снова смог причинить мне боль. — Красный!

— Наконец-то, — выдохнул он, и в ту же секунду я оказалась на свободе.

Спрыгнув с кровати, я уставилась на него широко раскрытыми глазами, тяжело дыша, вся взъерошенная, словно кошка, внезапно встретившая огромного пса:

— Ты… ты…

— Спокойно, Лиза.

Макс поднял обе руки в воздух, демонстрируя свою безобидность:

— Прости. Знаю, что напугал, но я был обязан проверить. Кстати, ты должна была сказать «желтый» еще тогда, когда я в первый раз не отреагировал на твою просьбу. Если уж если дом дважды не отзывается на настойчивую просьбу, когда ты так напряжена — это неадекват, Лиза. Это сразу «красный».

Мой рот приоткрылся сам собой. В это невозможно было поверить — после всего он будто бы выговаривал мне с такой серьезной физиономией и таким тоном, словно это я провинилась, а не он вел себя как последний маньяк, игнорируя стоп-слова.

— Я доверяла тебе! — прошептала я, и меня тут же затрясло от злости и чувства беспомощности. — Я тебе доверяла, ты, подонок!

— Лиза.

Он подался навстречу, и это было ошибкой. Я бросилась, словно вмиг превратилась в хищное животное, реагирующее на резкое движение — и сразу стала бить и царапать.

— Лиза, Лиза… Саба, прекрати это немедленно! — заорал он, получив пару чувствительных оплеух и несколько царапин. Уворачиваясь и перехватив по одной мои руки, Макс опрокинул меня на постель вниз лицом и прижал сверху всем телом:

— Достаточно,

саба. Все. Ну, все, малыш, хватит, — прошептал он мне на ухо, удерживая мои руки над головой. — Ты умница. Ты сказала все стоп-слова. С опозданием, но это потому что ты мне доверяешь.

— Больше не доверяю, потому что ты предатель, — прошипела я, выгибая шею и напрягаясь всем телом, чтобы сбросить его с себя, вырваться и еще раз обязательно врезать. Лучше, если попаду прямо в глаз.

— Конечно, доверяешь, — так спокойно, словно беседовал со мной за чаем, а не лежал сверху, удерживая изо всех сил, произнес Макс. — И сейчас ты позволишь мне вынуть пробку, а потом попросишь трахнуть тебя.

— Ни за что!

— Хм… посмотрим, — ласково отозвался он и потянул за пробку.

— Аууу, — застонала я, когда он плавным движением вытащил ее из меня. Приятным ощущением это нельзя было назвать. Но я тут же замерла, когда его пальцы коснулись моей киски, нежно лаская.

— Сейчас ты получишь немного того, ради чего некоторые сабы предлагают мне ежедневные минеты на протяжении месяца, — прошептал он, лаская мочку моего правого уха губами. — Ты на десять минут получишь нежного Макса, моя прелесть. И еще до того, как они кончатся, ты будешь умолять меня.

Его шепот заставил меня замереть и ввел в какое-то странное состояние полусна — захотелось молча подчиниться и наслаждаться каждой секундой из тех десяти минут, что он обещал. Но усилием воли я стряхнула с себя это оцепенение и прошипела:

— Твое самомнение просто чудовищное. Оно таких размеров, что…

Его пальцы, которые замерли на то время, что он говорил, внезапно пришли в движение и нежно прошлись вверх-вниз по клитору и всей моей влажной киске целиком. Сбившись с дыхания, я широко открыла рот, чтобы схватить воздух, и забыла, о чем хотела сказать.

(Сцена изъята из доступа в бесплатной версии романа)

…Вечность спустя я смогла снова ощутить свое тело — сначала голову, касающуюся подушки, потом спину, пальцы ног — и наконец, всю себя целиком, распластанную на кровати так, словно меня прижимало сверху нечто очень тяжелое.

— М…ааа… мааа, — простонала я, пытаясь то ли позвать на помощь, то ли произнести его имя, но мои губы не слушались.

Макс, лежащий рядом, протянул руку и положил на мой живот, явно успокаивая. И я просто закрыла глаза, позволяя себе погрузиться в полудрему.

В этом полусне через некоторое время я почувствовала, как он встал, услышала, как открылась и закрылась дверь в ванну, потом бесконечно долго лилась вода, и перестала, и дверь снова открылась. Но мне все еще не хотелось вставать, и, наконец, меня пробудило теплое прикосновение к плечу.

— Лиза?

— А?

С трудом приоткрыв ресницы, я недовольно посмотрела на него, не понимая, зачем ему понадобилось мешать мне спать.

— Тебе надо в душ, малыш. Поднимайся.

— Мммм… да. Подожди немного, я сейчас.