Подчини меня нежно
Шрифт:
— Это другое. У меня не будет выбора.
— Выбор будет. Ты всегда можешь сказать стоп-слово.
— Нет. Я не смогу, — прошептала я, и по щекам вдруг градом полились слезы, как будто внутри кто-то открыл кран. Я вдруг поняла, что добралась до чего-то важного внутри после всех этих вопросов Макса.
— Лиза. Эй. Малыш?
Я закрыла лицо руками, плача и не реагируя ни на его слова, ни на прикосновения, пока дверца автомобиля внезапно не открылась, и только тогда я сообразила, что Макс вышел из машины и предлагает мне сделать
— Я сейчас успокоюсь… извини, — громко всхлипывая, сказала я, когда вылезла.
— Идем, — мягко отозвался он и, обняв за плечи, повел обратно в клуб.
Мы снова пересекли первый этаж, и он повел меня вверх по лестнице, а через минуту распахнул дверь той спальни, в которой мы играли в субботу. Словно очнувшись, я замерла на пороге, округлив глаза:
— Ты… ты хочешь..?
— Нет, нет, просто поговорим, — махнул он рукой. — Сюда точно никто не придет.
— Хорошо, — вздохнув и опустив плечи, согласилась я.
— Садись, — предложил он, быстро осмотревшись, и указал мне на кресло. Я с чувством нарастающей неловкости опустилась на кожаное сидение. Теперь, уже немного успокоившись, мне было неудобно за внезапную необъяснимую истерику.
Макс подвинул второе кресло сбоку и сел наискосок от меня, нагнувшись слегка вперед:
— Если я правильно понял, то проблема в том, что ты опасаешься не произнести стоп-слово в нужный момент, верно? — негромким очень ровным голосом спросил он.
— Да, — прошептала я, глядя в сторону.
— Тогда это нехорошая ситуация, и у тебя есть все основания опасаться незнакомого партнера, — сказал он с легким серьезным кивком.
Я прерывисто вздохнула, тоже по инерции кивая.
— Лиза, скажи мне, а у тебя возникало подобное чувство в субботу? Что ты хочешь сказать стоп-слово и не можешь?
— Н…нет, не думаю, — медленно ответила я, вспоминая все события того вечера одно за другим, — только тогда, с Димой, когда ты начал сердиться на меня. Но я сказала.
— Хорошо. А почему ты думаешь, что с другим мужчиной не сможешь?
— Потому что… потому…
Я пыталась сказать, но внезапно голова снова опустела, и дар речи куда-то мгновенно пропал. Я беспомощно посмотрела на Макса, словно прося о том, чтобы он понял без слов, и он кивнул, словно услышал эту мысль:
— Малыш, ты позволишь мне высказать одно предположение?
Я кивнула, по-прежнему молча, не чувствуя никакой возможности произнести хоть слово, и в то же время страстно желая выговориться — мучительное ощущение, словно во сне, когда хочешь бежать, а ноги не слушаются.
— Лиза, ты когда-нибудь в детстве подвергалась совращению?
Приоткрыв рот, я задышала чаще и на секунду сомкнула веки. Понятия не имею, как он догадался, но Макс попал в самую точку. Поверить невозможно — я работала раньше с психологом, и он, точнее, она, лишь через пару недель что-то такое почувствовала — но спросила про изнасилование. А меня никто, по сути, не насиловал. И я так и не набралась храбрости поговорить об этом.
— Иди ко мне, — внезапно сказал он требовательным голосом и практически сгреб меня с кресла в крепкие объятия. Я снова начала плакать, мгновенно вымочив ему всю рубашку.
Макс молча покачивал меня на руках, крепко и надежно обнимая до тех пор, пока я не затихла.
— Я никому никогда не рассказывала, — прошептала я, с трудом набрав дыхание, — это так трудно рассказать. Как будто я сама этого хотела, но я не хотела.
— Я знаю, малыш. Сколько тебе было лет?
— Одиннадцать. Он ничего не делал силой, он просто уговорил меня, сказал, что так все взрослые делают.
— Дыши. Все хорошо, малыш. Ты умница.
— Он хотел, чтобы я взяла у него в рот, и я почему-то думала, что я должна это сделать. Но я не смогла сосать, мне было так противно, что я не смогла, — прошептала я, снова мысленно переживая тот день. Макс снова погладил меня по волосам и коснулся губами лба:
— Продолжай, малыш. Это все?
— Да, почти. У него ничего не получилось. Он еще какое-то время пытался уговорить, но я как будто отключилась. Тогда он просто оставил меня и ушел.
— И ты никому не сказала?
— Нет. Я никогда его больше не видела, ни до, ни после. И я решила, что просто забуду об этом. Какое-то время у меня даже неплохо получалось, а потом…
Макс тяжело вздохнул вместе со мной и позволил положить голову к себе на грудь. Какое-то время мы сидели так молча и дышали в унисон, а потом он тихо сказал:
— Ты права, Лиза, тебе не надо на аукцион.
— Правда? — вскинулась я, широко раскрытыми глазами вглядываясь в его лицо, — И ты все равно примешь меня в клуб?
— Да, малыш. Но публичная сцена должна быть.
— Но…
— Со мной.
— Спасибо, — выдохнула я с облегчением, но Макс тут же качнул головой:
— И с еще одним мастером, которого я выберу сам. И никаких возражений.
— Сразу двое?
— Да, малыш.
Его рука внезапно поползла с моей талии вверх, расстегивая летний пиджак, под которым мое тело прикрывал лишь шелковый топ очень вольного вида. Сжав двумя пальцами сосок, Макс посмотрел мне в глаза и слегка прокрутил его между пальцев. Я приоткрыла рот, тихо ахнув от боли.
— Я вот думаю, не трахнуть тебя прямо сейчас? — прошептал он в мои губы, слегка меняясь в лице, и кивнул, словно отвечая на собственный вопрос, — пожалуй, да.
— Эмм… Макс…
С ужасом вспомнив об отросших волосах в интимной зоне, я вытаращила на него глаза и отчаянно помотала головой:
— Нет, я не готова.
— Сейчас будешь.
— Нет. Я не в том смысле… я просто, ну, не сделала эпиляцию, — сгорая от стыда, призналась я, спрыгивая с его колен. Я бы не стала его винить, если бы нашла на его лице признаки отвращения, но на нем не дрогнул ни один мускул.