Подчини волну!
Шрифт:
– Так, хорошо, - кивнула Вейр, - акшара так акшара. Спасибо, что предупредили.
Каркун как-то нехорошо усмехнулся, огляделся, словно искал что-то и, потеснив доктора с дороги, шагнул вперед. Его заинтересовала вешалка для верхней одежды. Когда-то Вейр оценила эту конструкцию именно за ее монументальность - толстую стальную трубу на литом основании сшибить было непросто. А ее пациенты частенько отличались грацией слонят. И примерно их же способностью сносить все на своем пути.
Вот эту вешалку и взял командир, предварительно аккуратно сняв и положив в кресло халат секретарши, одиноко болтавшийся на стальном роге.
– Акшара, - повторил Каркун, протягивая вешалку доктору.
В ответ она только головой покачала, отказываясь от подарка. И судорожно пытаясь припомнить все, что когда-нибудь об акшара слышала.
***
– Игры с генетикой, дорогие мои, весьма опасные игры, - вещал седенький профессор, возбуждено посверкивая очками.
Впрочем, в аудитории он был единственным возбуждённым. Общую теорию генетики преподавали едва ли не факультативно. И не получить по ней зачет мог только очень, ну очень ленивый студент. А смысл изучать предмет углубленно, если все исследования в этом направлении закрыты добрых полвека назад? И даже к термину «генетические заболевания» относятся с такой осторожностью, что вслух его не каждый рискнет произнести.
Собственно, из всех «генетических заболеваний» в отечественной медицине один синдром Дауна и остался. Все же остальные патологии кокетливо называли «наследственными». То есть, вроде как, к генам отношения не имеющими. Мало ли как они там по наследству передаются? Может, с помощью магии крови?
– Задумайтесь! Всего каких-нибудь три века назад был настоящий бум генной инженерии. Ученые пытались перекроить геном не только растений и животных, но и человека. И вдруг, буквально в один прекрасный день, в большинстве государств на них наложили вето. Почему, кто мне ответит?
– Эксперименты с генетикой не отвечают общепринятым этическим нормам, - подала голос староста группы.
Не потому, что ее интересовала генетика, а потому что она всегда и везде отвечала.
– А каким именно нормам они не отвечают?
– прищурился профессор.
– Ну... Нельзя вмешиваться в природу человека, - растерялась девица.
– Вот как? Значит, пластическая хирургия неэтична? Собственно, удаление воспаленного аппендикса тоже с такой точки зрения недопустимо. Это ведь процесс, который вписывается в «природу человека». Молчите? Вот тот же! Не задумываетесь вы, молодые, над такими проблемами.
Профессор навалился грудью на кафедру, как будто стараясь дотянуться до аудитории.
– Основные этические вопросы, касающиеся генномодифицированных людей, в отсутствии однозначных определений. Человек это или уже не человек? Гражданин государства или нет? А знаете, откуда растут ноги у данной дилеммы? Акшара!
Преподаватель поднял палец вверх, акцентируя внимание на этом термине. Впрочем, в акценте необходимости не было. Аудитория проснулась и с готовностью ему внимала. Сказки любят все дети. Особенно, если сказка страшная. Первокурсники от этой любви еще не успели избавиться. И, в принципе, с одинаковым удовольствием послушали бы и про акшара, и про человека-паука. И тот и другой - плод генетических изменений. И тот, и другой - герои комиксов. Разница только в том, что акшара на самом деле существовали. Вроде бы. Когда-то. Давно. Хотя, кто сказал, что человека-паука никогда не было?
– А скажите-ка мне, кто больше всего был заинтересован в экспериментах с человеческим геномом?
– плутовато прищелкнул пальцами преподаватель.
– Военные!
– уверенно выкрикнул кто-то с места.
– Конечно, военные! Идея эдакого «универсального солдата» мучила милитаризированные умы, наверное, с тех пор, как появилось само понятие «воин». Магические декокты, эликсиры, увеличивающие силу. Амулеты, дающие суперспособности. Впрочем, о таких артефактах вы можете рассказать куда больше моего. Но все сводится к одному. Точнее, к четырем, превосходящим нормы, характеристикам: сила, выносливость, скорость и регенерация. То есть, цели, для генной инженерии вполне достижимые.
– Подождите, профессор, - в третьем ряду поднялся студент, явно принадлежащий к категории, изменяющей со временем свое название, но не меняющей сути - «ботан».
– Вы говорите о временах, когда отдельная боевая единица, а тем более человек, солдат, утеряла свое значение. Упор делался на развитие техники и дистанционное поражение.
– Безусловно, мальчик мой, безусловно!
– пребывая почти в экстазе, всплеснул руками профессор.
– Конечно, мы говорим сейчас не об армии супер-солдат - она и вправду никому не была нужна. Речь идет, скорее, о спецподразделениях. Разведчики, диверсанты, снайпера, прочие узкоспециализированные профессии. Где-то больше силы, где-то больше ловкости. И везде, заметьте, везде нужны именно человеческие мозги. С ними ни один компьютер сравниться не может. Так что, можно сказать, что человечество было обречено на появление акшара.
Преподаватель откашлялся и залпом выпил стакан воды. Аудитория молчала, терпеливо дожидаясь продолжения сказки.
– Геном акшара шлифовался почти двести лет. На это потребовались колоссальные усилия и средства. И результат - очень хороший и показательный результат - был достигнут. Более того, начались проводиться эксперименты по наследованию данного генома. То есть, мужчина и женщина акшара должны были автоматически, без вмешательства генетиков, родить ребенка, подобного себе. Но...
Профессор взял паузу, хитровато прищурившись, обводя студентов взглядом.
– Но акшара все еще оставались людьми. И у них стали возникать вполне закономерные вопросы. Главными из которых стали два. Первый: почему мы обязаны служить? Почему мы не можем выбирать свою судьбу? И второй: если я лучше человека, то почему он мной правит, а не я им? Я уже упоминал, что идея создать универсального солдата стара, как мир. И в эту мечту закладывается еще один принцип - безусловное подчинение. Но его, увы, генетически вывести невозможно.
– Но возможно воспитать!
– выкрикнул кто-то с места.
– Конечно, возможно, - кивнул седой головой профессор.
– И, поверьте, акшаров так и воспитывали. Более того, рискну предположить, что в данном вопросе можно говорить не только о воспитании, но и психокодировке. Но любые блоки можно обойти - дело в мотивации. И, надо думать, желание иметь право на самоопределение плюс, вполне обоснованные, амбиции и не совсем обоснованное чувство превосходства может послужить великолепной мотивацией. К счастью, до открытой войны дело не дошло. Бунт подавили в зародыше.