Подчинись мне
Шрифт:
Он проделывает это одной рукой. Сколько же в нем силищи!
Все происходит так быстро, что я не успеваю зацепиться ни за одну мысль. У меня грудь горит. Да я вся горю! От стыда, это точно! А еще у меня блузка разорвана, и плотная целомудренная юбка теперь, точно пояс, полностью натянута мне на талию.
— Хм... все-таки беленькие, - заключает отец Никиты, имея в виду мои трусики.
Он подхватывает меня за бедра, сажает на стол и прижимается пахом к моей промежности. А там такое...
От неожиданности и, в миг охватившей меня страсти, издаю позорный стон, полный жаркого желания.
Мужчина усмехается. Торжествующая улыбка на его лице ужасно бесит. А еще мое поведение бесит. Реакция тела. И дыхания не хватает.
— Я не хочу! Отпустите!
– трепыхаюсь, толкая его ладошками в грудь.
А этот... Животное! Такому бесполезно что-либо объяснять. Привык за все платить и покупать все!
Но не в этот раз, урод!
Только собираюсь снова толкнуть здоровенного мужика со всей силы, как дверь в класс осторожно распахивается.
— Тимур Александрович, простите, - виновато обращается к нему охранник, - но там Никита урну поджог.
Глава 3
Варвара
Слова охранников оказываются для меня спасением. Абрамов отступает на шаг, и мне даже удается спрыгнуть со стола, наспех вернуть на место юбку. Криво, как попало, но зато теперь она там, где должна быть, и закрывает то, что не положено никому видеть.
Еще бы блузку запахнуть, но все пуговицы беспорядочно разбросаны по классу.
Как же жарко! У меня даже уши горят. А про щеки вообще молчу.
Как-то невольно бросаю взгляд на мужские брюки в районе ширинки. Невольно, потому что... не заметить очень сложно. И у меня ком в горле встает при виде бугра нереальных размеров. Он там здоровенного питона прячет?
И я быстро отвожу глаза, потому что мне нужно перевести дыхание. Мне необходимо, в принципе, начать нормально дышать.
— Отель «Плаза» сегодня в семь, - мужчина небрежно бросает на стол за моей спиной визитку.
–
Номер четыреста восемь. И не надевай трусики. Они тебе не понадобятся.
Теперь, когда мы, вроде как, на расстоянии, я могу свободно дышать и чувствую прилившие вдруг где-то внутри силы и уверенность.
— Я обращусь в полицию, - отвечаю ему, набравшись смелости, что пару секунд назад, где-то трусливо пряталась. Визитку подхватываю со стола и демонстративно бросаю в мусорную корзину.
– И это единственное место, куда я сегодня пойду.
Вот так вот! Задираю подбородок выше, показываю свою гордость.
Глубоко дышу и пристально смотрю на мужчину. Мне кажется, если сейчас я спасую и отведу взгляд, опущу его, Абрамов примет это действие
— Ну, попробуй, - улыбается нахал.
– Это будет даже забавно.
У меня трясутся поджилки, но я стараюсь не подавать вида. Надеюсь, получается.
А потом он достает из портмоне несколько пятитысячных купюр и беспардонно засовывает их мне в бюстгальтер.
И когда до меня доходит смысл этого действия, я тут же нервно начинаю отряхиваться, будто на грудь с дерева свалился здоровенный паук, что очень забавит мужчину.
— Забирайте свои грязные деньги!
– выпаливаю гораздо громче, чем было возможно при тонкости школьных стен, когда все купюры оказываются на полу.
– Вы вообще меня слушаете? Я не продаюсь! Я не собираюсь никуда приходить! А вы... Лучше бы за сыном смотрели! Вы...
— Представляю, как твой дерзкий рот смотрелся бы на моем члене, - прерывает меня мужчина.
— Что? — чуть не задыхаюсь я. Пучу глаза не в силах что-либо ответить. Словно рыбка, которую вытащили из аквариума. Да, даже слов никаких не находится.
Только сейчас окончательно понимаю всю бесполезность своих попыток достучаться до Абрамова посредством разговора.
Он склоняется ко мне, и снова оказывается непозволительно близко:
— И сегодня ночью я его попробую, - вкрадчиво шепчет мне в ухо, после чего, разворачивается и уходит из класса, забрав с собой охрану.
Я же так и остаюсь стоять рядом со своим столом и даже не шевелюсь. А после тяжело опускаюсь на стул. Ощущение такое, будто меня били. И теперь все тело саднит и наливается болезненной тяжестью.
Прислушиваюсь к себе. Кажется, внизу моего живота и вправду играет желание. Я понятия не имею, откуда оно там взялось. Нет, теоретически я понимаю, но вот умом...
Руки дрожат. А еще очень хочется отмыться. От чужого присутствия. И рук постороннего мужчины на моем теле. Меня будто в грязь окунули, изваляли там, а теперь оставили обтекать.
Нужно, наверное, сообщить о случившемся директору, но я элементарно не могу унять дрожь.
Даже дыхание на счет не помогает, хотя я изо всех сил пытаюсь сконцентрироваться на нем.
По полу раскиданы деньги, от вида которых меня мутит, а моя блузка сейчас ни на что не годна.
Хорошо, что в шкафу у меня всегда есть дежурная сменка. Ведь в школе может произойти что угодно. И я понятия не имела, что значение этого «чего угодно» может быть настолько широким.
Не знаю, сколько времени проходит прежде, чем я поднимаюсь со стула и решаю переодеться.
Мне хочется скорее домой, поэтому я быстро собираю сумку складываю все оставшиеся непроверенные тетради в пакет, но вряд ли смогу допроверить их дома. В ванную бы скорее.