Подчинись мне
Шрифт:
А от счастливых глаз напротив и искренней широкой улыбки по венам разливается приятное тепло.
— Можете поздравить молодых, - предлагает регистраторша Никите.
– Ну, это..
– подросток выключает телефон и убирает его в карман джинс.
– Поздравляю, что ли?
–
хмыкает Абрамов-младший и протягивает ладонь отцу.
Тот пожимает ее, и я вижу, что на выжженной земле между ними тоже показываются первые всходы. Они еще слишком малы и очень слабенькие, но я сделаю все, что возможно,
— Но ты знаешь, пап, если что...
— он не договаривает, но, кажется, оба понимают, о чем речь.
— Варвара Владимировна, - делает паузу, теперь обращаясь ко мне, — моему папе очень, повезло.
Не могу сдержать слез и сама прижимаю к себе Никиту.
— У нас всех обязательно все будет хорошо, - обещаю ему, потому что сама искренне в это верю.
Глава 78
Тимур
Три дня спустя
— Привет!
– говорю сыну. Он оборачивается и кивает мне. Молча.
– Дед сказал, что ты здесь, -
сообщаю, хотя Никита и не спрашивал.
— Ясно, - отзывается парень.
Повисает пауза. Мне тоже трудно находиться тут. Особенно теперь, когда все, наконец, встало на свои места.
— Хорошо здесь, - заключаю, оглядывая кладбище.
– Тихо так.
— Пап, честно, ты зачем приехал?
— Я просто подумал... Наверное, я должен быть с тобой в этот момент.
— Ты сам то хоть раз приезжал?
– хмыкает сын.
– Здесь ухожено, но... сомневаюсь, что это ты.
— Твоя бабушка платила кому-то, чтобы здесь убирались... Наверное чувствовала свою вину.
Прости, сын... я... мне очень жаль, что я поверил твоей маме тогда. Не распознал ложь. Так обидно, что ком в горле. Давно такого не чувствовал.
— На этот раз не просри все, пожалуйста, — сын снова отворачивается к портрету матери.
— После всего — моя учительница - лучшее, что могло с тобой случиться. До сих пор не понимаю, как она могла тебя выбрать. Я бы тебя послал.
Мне не обидно. Я бы и сам себя послал, на самом деле. Столько говна с меня вылилось на Варю, что волосы дыбом встают.
— Да, ты прав! Я буду стараться. Честно. И... нам с тобой тоже нужно проводить больше времени.
Я ведь тебя почти не знаю. И я подумал, может..
— Не надо, пап, - перебивает меня Никита.
– Мне нужно еще немного времени, чтобы подумать. Я
хочу сам справиться, понимаешь?! Ни каждый раз узнаешь, что твоя бабушка... а мама...
Он не договаривает, и я понимаю, как тяжело сейчас Никите. А еще нереально горжусь им. Его силой духа. Его стержнем. А, главное, в этом нет моей заслуги. Я не сделал ничего, чтобы воспитать из него достойного человека, хотя считал, что делаю многое.
— Завтра я поговорю с директором бизнес-школы на Садовом.
— Нет. Я хочу закончить свою школу. Я хочу сам чего-то добиться, понимаешь?! Как думаешь, мама бы поддержала?
Мне сложно ответить. Машка была отвязной и трахалась как настоящая шлюха. Я до сих пор не могу представить ее в роли матери. Но для Никиты все же отвечаю:
— Конечно. Обязательно поддержала бы.
— Спасибо, — зачем-то благодарит он, и я похлопываю парня по плечу.
Все-таки здорово, что у нас смог получиться такой адекватный и рассудительный ребенок.
Он вдруг резко дергается ко мне и обнимает.
Сам крепче стискиваю объятья, а к глазам поступают долбанные, мать их, слезы! Не хватало еще разрыдаться, как сопливой девке. И я давлю в себе эту слабость, напоминая, что вообще-то —
мужик. А мужики не плачут. Мужики вообще никогда сопли не разводят. Не та порода.
— Ладно, пап, - сын отстраняется.
– Поехали. Варя звонила, она там что-то важное сказать хочет.
Мы с Никитой возвращаемся домой и тянемся в столовую, как хищники на запах пищи.
— Я же запретил тебе!
– напоминаю, видя, как Варя копошится рядом со столом, что-то там расставляя.
Убиваю взглядом Аллу Егоровну, что такое допустила. Та с досадой пожимает плечами.
— Я не развалюсь, Тимур. Я привыкла готовить, и мне это нравится.
— Моя жена не будет стоять у плиты!
– я непреклонен.
— Тимур, - выдыхает Варя.
– Мне правда нетрудно. Мне нравится, понимаешь?! Это приятно приготовить что-то для любимых людей. Так бывает, и я...
Мою жену отвлекает Алла Егоровна, что спешит вовремя удалиться.
Жена... все прокручиваю в голове, и поверить не могу. Жена. Моя. Ничья больше. У меня глаза кровью наливаются, когда только представляя Варю с другим. Любого к хренам растерзаю! И ее тоже.
— Пап, ну, правда! Так есть хочется!
Варя улыбается.
— Никит, садись, — с добротой в голосе приглашает моего сына девушка.
– Я не знала, что ты больше любишь, поэтому приготовила и рыбу и курицу. Очень волнуюсь, так что... – у Вари даже голос срывается в конце.
Она как-то рвано выдыхает, и я сам начинаю напрягаться.
— Тимур, ты тоже садись! Если вы оба сейчас не сядете, я просто... я закричу!
— Мне нравится, когда ты кричишь, - лукаво улыбаюсь, присаживаясь за стол. Краем глаза замечаю, как Никита закатывает глаза. Все время забываю, что он уже не ребенок, знает, что такое «трахаться» и улавливает все мои пошлые намеки.
— Так, все, пробуйте!
— Это в последний раз!
– предупреждаю.
— Сейчас ты попробуешь, и скажешь, чтобы я готовила тебе всегда.