Подчинись нам
Шрифт:
Поэтому вместо ответа я лишь с полным правом берусь за руку А-атона, прижимаюсь к обнимающему меня Са-оиру и с достоинством поднимаю голову выше. Пусть думает, что хочет. Я знаю, что это не так. И мои мужчины знают. А ещё… они мои. Навсегда. В каком бы статусе я рядом с ними ни была. Сегодня я это почувствовала и осознала особенно отчётливо.
Однако если моя реакция молчалива, то Повелители явно теряют терпение. Их большие тела буквально каменеют, напитываясь такой мощью, что меня мороз по коже берёт. Сила прошивает
Даже ни-одо Шаарид темнеет лицом, и его взгляд обращённый на невесту становится очень недобрым.
Но он не успевает ничего ни сделать, ни сказать. Вокруг нас троих густой клубящейся массой разливается тьма возникая из ниоткуда. Хотя нет, я уже знаю, что из подпространства. И живой рекой устремляется к зарвавшейся высокородной.
Взвизгнув, та шарахается назад. Но стена света, которую они с на-агаром пересекли вдвоём, уже стала такой же плотной, как я помню из Тан-Гереиш. Танатрис налетает на неё спиной, вжимаясь всем телом.
— Нет. Пожалуйста. Не убивайте. Я приношу свои извинения. Я… умоляю, — трясёт она головой, в ужасе смотря на моих сэ-аран. Потом на своего жениха, мрачным изваянием наблюдающего за ней.
А тьма тем временем добирается до ног красноволосой. Покрывает носки её изящных золотистых туфель, ползёт выше, добираясь до обнажённой кожи. А когда матово-лоснящейся кляксой перетекает дальше, стремительно покрывая полностью ступни и щиколотки, из её недр белыми ледяными змеями вырывается свет, опутывая свою жертву. И святилище наполняет жутким эхом истошный женский крик.
Вздрогнув, я резко отворачиваюсь, уткнувшись лицом в плечо А-атона. Глубоко дыша, пытаюсь не думать, не слушать, не представлять, что там происходит. Но не получается.
Танатрис кричит всё громче. Умоляя о пощаде, выпрашивая прощения. У Повелителей. У своего жениха. Даже у меня.
И я сама не замечаю, что теперь уже лихорадочно обеими руками цепляюсь за своего светлого сэ-аран, дрожа всем телом и шепотом повторяя: «Пожалуйста, не надо, пожалуйста, не надо…»
На плечах смыкается стальная хватка. Мужская ладонь накрывает мою голову… будто защищая.
— Молчать! — прорезает сгустившийся воздух резкий приказ Са-оира, заставив поперхнуться воздухом и замереть.
Но когда в зале святилища повисает звенящая тишина, до меня доходит, что этот приказ относился не ко мне. Вопли Танатрис всё ещё звучат в моей голове, но сама она… молчит. Я больше ни звука не слышу.
Что с ней? Неужели… убили? Нет… нет… мёртвым ведь не приказывают, ведь так? Но что с ней тогда? Почему так вопила? Какой-то дурацкий мазохизм во мне требует обернуться и посмотреть. Но А-атон, будто чувствуя мой порыв, сжимает руку в моих волосах сильнее, удерживая на месте.
— Рия Танатрис, слушайте нашу волю, — пугающе чеканит Са-оир.
Я
— Нам с братом надоела ваша непозволительная для высокородной рии тупость и невоздержанность. Мы предупреждали вашего брата и главу Дома, что наше терпение на исходе. И сейчас полностью вправе казнить вас на месте за оскорбление нашей сэ-авин и все, что вы успели натворить раньше. Единственное, что нас сдерживает в этот момент, это уважение к хозяину Дома Бронзовых на-агаров, который изъявил желание взять вас в супруги.
В ответ раздаётся невнятное мычание и задушенный всхлип. Не выдержав, я всё-таки немного выворачиваюсь из-под руки А-атона и бросаю взгляд украдкой на Танатрис, застывшую у стены света.
Тьма плотной и живой плёнкой почти полностью покрывает её бьющееся в болезненных судорогах тело. И под этой плёнкой, словно змеи плавно скользят. А может, и не словно… Нервно сглотнув, я со страхом поднимаю взгляд выше. На осунувшееся посеревшее лицо. Открытый в беззвучном крике и запечатанный кляпом из тьмы рот. Выпученные глаза, огромные, безумные и полные такого ужаса, что кровь в жилах стынет.
— Запомните этот момент, рия Танатрис, — с толикой издевки велит Са-оир. — Ваша жизнь сейчас полностью зависит от вашего жениха.
На на-агара тут же устремляется полный мольбы взгляд.
— Ни-одо Шаарид. Эта женщина вам по-прежнему нужна?
В зале снова повисает напряжённая тишина. Пока бронзовый на-агар неспешно подползает к своей невесте. Рассматривает её. Возможно читает. И наконец произносит.
— Да, Повелители. Уверен, что смогу укротить вздорный нрав своей невесты. Она больше вас не побеспокоит.
— Мы принимаем ваше решение, ни-одо, — спустя секунду провозглашает Са-оир.
И тьма, сковавшая Танатрис, матовой жидкостью стекает с неё вниз. Ониксовой лужей растёкается по полу. Красноволосая, растрепанная, бледная и далеко уже не такая шикарная на вид высокородная рия оседает обессиленным кулем следом. Жадно хватает ртом воздух. Порывается что-то сказать… но из её рта не вырывается ни слова.
Ошарашенно замерев, она вскидывает глаза на Са-оира. Хватается дрожащей рукой за горло. Снова и снова открывает рот. И ничего.
— Мы оставляем вам жизнь, рия Танатрис. Но это не значит, что оставляем безнаказанной. Вы полностью лишаетесь… права голоса. Ваша жизнь с сегодняшнего дня будет всецело принадлежать вашему супругу. Встаньте, и примите свою судьбу.
Сестра Сэтору выглядит настолько потрясённой, настолько напуганной и раздавленной, что мне реально становится её жалко. Она пытается подняться, оскальзывается, дрожит… Хочется подойти и помочь. Я даже неосознанно пытаюсь отстраниться от А-атона.
Но он меня жёстко удерживает.