Поддаться
Шрифт:
— Здравствуйте, я слушаю.
— Добрый день, мисс Ханнум, — не могу понять, чей голос. — Меня зовут Грег Ландберг, и я директор отдела кадров школы «Грейсон». Мы получили Ваше резюме, которое действительно впечатляет, и хотели бы, чтобы Вы пришли на официальное собеседование завтра. Мы понимаем, что это очень быстро, но нам срочно нужен сотрудник.
Работа, этот телефонный звонок по поводу работы. Учить. В школе. В классе. Учитель. Мне нужно сказать Крузу.
Мои мысли уходят от меня, и я действительно не знаю, как много времени прошло с тех пор, как я произнесла что-то
— О, да. Я… Я, эм… мистер Ландберг, спасибо Вам большое. Я буду более чем рада прийти на собеседование.
Мои внутренности танцуют, бушуют всевозможными чрезмерно заряженными эмоциями, но я должна успокоиться. Это всего лишь интервью. Но это моя мечта. Учить. И я имею полное право быть возбужденной.
Тогда меня осеняет. Прежде чем могу ответить «Я буду там завтра», меня поражает осознание того, что если все пойдет не так хорошо в той операционной, я не смогу оставить Круза здесь одного. Я буду нужна ему, и не могу его подвести.
— Мистер Ландберг, к сожалению, для меня затруднительно будет прийти завтра.
— Это очень плохо, мисс Ханнум, потому что рекомендации Ваших профессоров, а также Ваших бывших работодателей заставляют нас поверить, что Вы были бы ценным учителем для нашей школы, говорю это от имени коллектива директоров, которые будут проводить интервью.
— В настоящее время я нахожусь не в своем районе, помогаю другу, у которого родственник в больнице, и не знаю, как все обернется, понимаете?
Блин, блин, блин.
Больницы, вонючие полы, желтые обои, кровь, боль, ужас, страдания, смерть. Все здесь, и я в ловушке. Твою мать.
— Я понимаю, мисс Ханнум, но к сожалению, завтра — единственный день, когда мы проводим собеседование. Учителя должны в течение двух недель начать подготовку к новому учебному году.
Печально, что я совершаю самую большую ошибку в жизни, бросаю взгляд за угол комнаты и наблюдаю за Крузом, как он ерзает туда-сюда в этом чертовом стуле, как ребенок, кусает губы, выдувает воздух из легких, и знаю, что не могу этого сделать. Я не могу покинуть Круза.
— Мистер Ландберг, простите, но мне придется…
Я слышу удар и крик, доносящийся из соседней комнаты ожидания, так что выглядываю из-за угла и вижу, как Антонио прыгает вверх и вниз и плачет.
— Это мальчик, он очень красивый. Он идеален. Белла идеальна. Они оба идеальны.
Братья обнимаются и смеются. Родители Беллы плачут и обнимаются, и это ликование крошечной семьи. Круз ищет меня и когда находит, дарит широкую улыбку. Его ярко-голубые глаза сияют как алмазы, и он зовет меня к себе.
Мое сердце согревается и учащенно бьется, глаза наполняются слезами. Я чувствую себя умиротворенно в этом месте смерти и разрушения.
— Мистер Ландберг, Вы все еще нуждаетесь во мне завтра?
Глава 10
Даже самые маленькие вещи могут заставить вас открыть глаза
Круз
Я держу его в руках. Он такой маленький, такой хрупкий, такой…
Маттео Круз. Мой племянник.
Я никогда не верил в хорошие вещи, которые могут произойти в жизни. Никогда не думал, что буду в этом замешан, но он появился в этом чертовски удивительном мире. Час назад его не было, а теперь он здесь. Все, что я видел в своей жизни, это отчаяние, смерть, печаль, но когда держу его, все это исчезает. Не перестаю удивляться. Я оглядываю комнату, наблюдая, как мой брат и Белла пялятся на меня. Смешные улыбки на их лицах. Знаю, что у них в голове. У них столько надежд на Маттео, столько любви к нему, и Бог знает, чего еще. Как это возможно? Быть влюбленным в кого-то, кого ты даже не знаешь.
Улыбаюсь, когда слышу, как маленький воркует и похрюкивает. Черт, это мило. Я встаю, чтобы передать его моему брату, но он останавливает меня и поворачивается к Харлоу:
— Харлоу, не хочешь подержать его?
Она слишком долго молчит с непроницаемым выражением на лице. Она не качает головой.
— Нет, Антонио, спасибо, это семейное. Вы наслаждайтесь. Я собираюсь сделать телефонный звонок. Но он прекрасен. Поздравляю.
Харлоу выходит из комнаты, а Белла и остальные члены моей семьи находятся в замешательстве от ее реакции. Я передаю ребенка Тони и сообщаю, что сейчас вернусь.
Выхожу в зал ожидания, но ее не видно. Заглядываю в другую комнату, но и там тоже ее нет. Спускаюсь вниз, туда, где вход в больницу. Вижу ее разговаривающей по телефону, но не могу понять, что она говорит. По мере приближения, могу разобрать ее слова. Я решителен. Я пройду через это.
Перерываю ее:
— С кем ты говоришь, Репка?
Харлоу поворачивается и убирает телефон от уха и заканчивает разговор.
— О, эм… с Уиллоу. Узнавала, как у нее дела и рассказывала ей о ребенке, — я не верю ей, но сейчас не время для расспросов. Может, разговорю ее по дороге домой. — Он действительно очень красивый. Белла и Антонио выглядят такими счастливыми.
Я улыбаюсь, вспоминая о сцене, которая только что была разыграна в больнице. Их мечты сбываются. Сначала влюбились, потом женились, а потом и ребенок. Это все, чего желал мой брат. Стабильность, любовь и семью, которую можно назвать своей.
Мы стоим на крыльце больницы, смотря друг на друга, думая, что сказать дальше. Ее очки в черной оправе держатся на кончике носа, она толкает их дальше, от ее дыхания длинные клубничные светлые пряди колышутся вокруг нее, словно облако, и я чувствую запах ее шампуня. Но продолжаю стоять безмолвно. У меня нет ничего в плане. Я даже не думаю о своих действиях, будут ли они иметь последствия, но что-то внутри подсказывает мне сделать это, сила, которая не контролируется моим мозгом, вроде той джедайской. У меня нет власти над своими мышцами, над своими нервами, так что я делаю шаг к Харлоу, когда она заправляет прядь волос за ухо и поворачивает голову.