Подъем Испанской империи. Реки золота

Томас Хью

Трое из наиболее выдающихся евреев, как рассказывают, отправились к королю. Это были Исаак Абраванель, Абрахам Сеньор и Меир Мехамед. Абраванель происходил из семьи кастильских евреев, которые бежали в Португалию после преследований 1391 года. Он был казначеем короля Афонсу V Португальского, а затем главным сборщиком налогов и финансовым советником герцога Визеу, который пытался свергнуть португальскую монархию в 1487-м и был казнен. Абраванель, как и потомки герцога, семейство Браганса, уехал в Испанию, где разбогател, стал сборщиком налогов для герцога Инфантадо, главы дома Мендоса, как прежде в Португалии. Он ссудил монархам немалую сумму на войну с Гранадой. Он часто резко высказывался против конверсос и заявлял, что они в целом безосновательно обвиняются в скрытом иудаизме – насколько ему, еврею, известно {288} . Сам он придерживался древнеиудейского закона и верил, что мессия уже родился и скоро явит себя – вероятно, в 1503 году {289} . Что касается Абрахама Сеньора, то он был казначеем

Священной Эрмандады до Луиса де Сантанхеля и собрал много денег во время осады Малаги на выкуп евреев этого города. Он также был судьей еврейской общины. Меир Мехамед был его зятем – не только сборщиком налогов, но и раввином.

288

Benzion Netanyahu, The Origins of the Inquisition in Fifteenth-Century Spain, New York 1995, 842.

289

Gil [3:37], II, 12.

Все трое умоляли короля отменить указ. Предположительно, Фердинанд пообещал подумать над этим. Все трое евреев, воспрянув духом, предложили ему 300 000 дукатов, если он полностью отменит указ, – то есть 112 миллионов мараведи, в пятьдесят раз больше, чем стоила экспедиция Колумба. Фердинанд поддался было соблазну, но под конец отказался, сказав, что решение принимал вместе с Изабеллой.

Абраванель пишет, что он говорил с королем три раза – и все безрезультатно. Тогда они с Сеньором отправились к королеве и сказали, что если она считает, что евреев можно привести к смирению такой мерой, то она ошибается. Евреи существуют с начала мира, они всегда переживали тех, кто пытался расправиться с ними, и человек не в силах их уничтожить. Абраванель просил Изабеллу повлиять на Фердинанда, чтобы тот отменил указ. Она ответила, что не может даже помыслить об этом, если бы и хотела: «Сердце короля в руке Господней как вода в реке. Он поворачивает его куда желает». Она умоляла их обратиться в христианство {290} .

290

«?Creeis que esto proviene de mi? El Sefior ha puesto este pensamiento en el corazon del rey». Y luego prosiguio: «El corazon del rey esta en las manos del Senor, como los rios de agua. El los dirige donde quiere» (Suarez [1:20]) См. также: B. Netanyahu, Isaac Abravanel, Philadelphia 1972, 55, а также: The Jewish Quarterly Review, XX (1908), 254. Я благодарен профессору Нетаньяху за помощь в этом вопросе.

Два еврейских лидера решили, что королева – или Сиснерос? – несут бо льшую ответственность за этот указ, чем король. В этом они ошибались. Нет никаких свидетельств, чтобы эти двое расходились по этому или какому-нибудь другому важному вопросу. Но долгое пребывание Изабеллы в Севилье в 1477–1478 годах стало для нее горьким опытом, поскольку она увидела такую распущенность, что решила, что для спасения церкви необходимы радикальные меры. Отсюда явилась инквизиция, отсюда пошла сегрегация евреев и отсюда этот трагический указ, предлагавший тяжелый выбор.

Дороги Абраванеля и его спутников разошлись. Абрахам Сеньор крестился, как и его зять, Меир Мехамед, и наиболее выдающийся раввин, равви Абрахам. Церемония крещения была совершена в июне в церкви иеронимитского монастыря в Гуадалупе. Воспреемниками были монархи. Сеньор стал Фернаном Нуньесом Коронелем, а Мехамед – Фернаном Пересом Коронелем. Но Абраванель уехал в Неаполь. Там он постоянно писал. Его дом был разграблен французами в 1495. Потом он уехал в Венецию, где и скончался. Он оставался примером для евреев еще долго после своей смерти {291} .

291

Julio Caro Baroja, Los Judios en la Espana Moderna, 3 vols., Madrid 1961, I, 178; Spain and the Jews (ed.), Eli Kedourie, London 1992, 14. Kriegel [5:41] – обсуждается роль Сеньора до 1492 года, предполагая, что его действия лишили его поддержки еврейской общины в целом.

Нежелание евреев креститься было куда сильнее, чем полагали монархи, поскольку многие оставались «упорными и неверными», и многие раввины делали «все, что могли, чтобы укрепить их в их вере». Тысячи евреев решили покинуть Испанию. Уехали и некоторые конверсо. Но монахи были повсюду. Они пытались уговорить евреев креститься, и некоторые достигали в этом успеха. Например, знаменитый проповедник фрай Луис де Сепульведа отправился в города Македа и Торрихос и обратил почти всех тамошних евреев. Крестилось почти все еврейское население Теруэля – около сотни человек. Но сдвиг был все же значительным. Эмиграция означала необходимость срочно продавать дома и имущество, фамильные ценности и скот, виноградники и прочие владения. Евреи по большей части уезжали в Марокко или Португалию, и записи о дурном обращении с ними в первой из этих стран просто удручающи.

Итоговые цифры вызывают споры. Один историк считает, что из 80 000 испанских евреев в 1492 году осталось 40 000 {292} . Другой, освещая примерно то же время, считает, что в 1492 году насчитывалось 200 000 евреев, из которых половина крестилась. Самый образованный испанский социолог, специалист по еврейскому вопросу, также считает, что в Испании в 1490 году было около 200 000 тысяч евреев, из которых 50 000 обратились в христианство {293} . Здесь мы переходим в мир вдохновенных догадок. В Кастилии в 1474 году было 216 еврейских районов,

в которых жили около 15 000 семей. Цифр для Арагона нет. Но оттуда уехали не менее 50 000 евреев – вероятно, более 70 000.

292

Kamen in Kedourie [5:57], 85. Ladero Кесада предполагает 95 000 евреев в Кастилии и, возможно, 12 000 в Арагоне. Suarez [1:20] предполагает общее их число в 70 000–100 000. Azcona ([1:21], 446, принимает число 200 000. Альвар Эскерра тоже предлагает цифру 200 000, в том числе 100 000 обращенных ([3:43], 99). Нетаньяху [5:56] считает, что имелось 600 тысяч евреев в 1391 году и 300 000 в 1490 году.

293

Haim Bernart, also in Kedourie [5:57], 114. См.: Elliott [1:25], 98.

Так закончился сефардизм – блестящая испанская культура, и закончился как раз в тот самый момент, когда Испания была готова начать завоевание Нового Света. С этого времени ни в теории, ни по закону испанских евреев не существовало, оставались только обращенные евреи – конверсос, при этом некоторые являлись потомками обращенных еще во время преследований в конце XIV века, а остальные обратились в 1492 году, как раввин Абрахам Сеньор. Многие из них, разочаровавшись в Кастилии, сыграли свою роль в Новом Свете. Их путешествия порой бывали незаконными, но, тем не менее, они туда отправлялись. Другие евреи были хорошо приняты в Оттоманской империи и Италии. Они стали украшением своей новой родины, хотя многие из них испытывали глубокую тоску по дому, который они были вынуждены так внезапно оставить {294} .

294

См.: Pilar Alonso and Alberto Gil, La Memoria de las Aljamas, Madrid 1994, и, прежде всего, Henri Mechoulan, Les Juifs d’Espagne, histoire d’une diaspora, 1492–1992, Paris 1992.

Это изгнание не было истреблением. Это было преднамеренное выселение не шедших на компромисс евреев. Количество таковых, как надеялись монархи, будет небольшим, но они были удивлены. Их действия можно сравнить с подобными действиями, которые были предприняты, скажем, в Англии в XIII веке, – но никак не с варварством Германии в 1940-х.

В то же самое время началась другая эмиграция. В 1492 году все, кто говорил по-испански, жили на полуострове, который Арагон и Кастилия делили с Португалией. Больше такого не будет. Мужчины и женщины этих земель скоро окажутся в тропической и субтропической Америке, где они создадут новое оригинальное общество, время которого еще впереди.

Глава 6

«Белая полоска земли»

Хуан Родригес Бернехо увидел белую полоску земли, закричал: «Земля! Земля!» – и выстрелил из ломбарды.

Колумб и его люди подплывают к Сан-Сальвадору, октябрь 1492 года

Итак, на фоне этой нетерпимости Колумб ранним летом 1492 года отправился из Гранады в Палос-де-ла-Фронтера близ Уэльвы. Сегодня Палос – маленький сонный городок, находящийся в глубине суши в нескольких милях от Рио-Тинто. Там, где в XV веке была гавань, теперь раскинулись земляничные поляны. Река обмелела, потом пересохла. Но в 1492 году Палос был небольшим оживленным портом с населением примерно в 3000 человек. Он играл важную роль в торговле с Португалией, Канарскими островами и испанской частью африканского побережья. Он находился неподалеку от монастыря Ла-Рабида, и Колумб мог использовать его как базу {295} .

295

О народонаселении см.: Miguel Angel Ladero Quesada, La Ciudad Medieval, Historia de Sevilla, Valladolid 1980, 73.

Прежде чем перебраться сюда, Колумб получил еще одну почесть: Диего Колон, его сын от Фелипы Муньис, которому было теперь двенадцать лет, стал пажом инфанта Хуана. Вскоре он присоединится к прославленному детскому саду в Альмасане, где у него завяжутся дружеские связи, которые продлятся до конца жизни {296} . Вероятно, этим Колумб был обязан фраю Диего де Деса.

Королевский указ, требующий от порта Палос обеспечения экспедиции, был зачитан там нотариусом Франсиско Фернандесом 23 мая в новой церкви Са-Хорхе, выходящей на гавань: «Знайте же, что, несмотря на все деяния, совершенные вами в ущерб нам, наш совет приговаривает и обязывает вас в течение года снабдить нас двумя оснащенными кораблями за ваш счет». На собрании присутствовали Колумб, его наставник фрай Хуан Перес, мэр и члены городского совета, а также советники (рехидоры) и procurador {297} . Также там присутствовали братья Мартин Алонсо Кинтеро Пинсон и Висенте Ианьес Пинсон – знатные горожане Палоса, хорошо известные среди мореходов. Их задачей было организовать предполагаемое путешествие. Как говорил Лас Касас, они ожидали получить в результате этого богатство и могущество {298} .

296

Navarrete [4:38], I, 309.

297

Navarrete [4:38], I, 307.

298

Las Casas [2:50], I, 176. О них см.: Juan Manzano y Manzano, Los Pinzones y el descubrimiento de America, 3 vols., Madrid 1988.