Подфлажник
Шрифт:
– Я так думаю, Иришка, – начал осторожно высказывать свою конечную мысль Николай. – Тысяча долларов нам должна хватить, хотя бы, на ближайший год. Конечно это с учётом моих гривневых вливаний и твоей зарплаты.
– А почему только тысяча? – возмутилась вначале Ирина.
– Потому, что триста мне надо будет для оформления новых морских документов и ОВИРовского паспорта, а двести разделим на нас двоих, чтобы иметь какие-то карманные расходы, надеюсь, ты не будешь возражать?
– Я не буду возражать, но эти деньги, почему-то как мёд для Вини Пуха, «если они есть, то их сразу же и нет», – вспомнила Ирина полюбившийся с детства мультик.
– Вот поэтому, дорогая, я и хочу попробовать поменять работу.
– Неужели решился под флаг идти?
– А другого выхода я просто не вижу.
– Ник, но это, же опасно. Ты помнишь знакомых брата моего?
– А что, собственно, с ними произошло?
– А произошло то, что он уходил на полгода, а проработал
– Во-первых, успокойся. А во-вторых, к чему эти примеры? Есть много хорошего, зачем смотреть в крайности, – стал проводить очередную психологическую обработку жены Николай. – Есть нормальные компании, где люди давно работают и получают хорошие деньги, и никто, кстати, нигде их не арестовывает. Надо же, походить, уточнить, поспрашивать, а не с бухты-барахты, влезать куда попало.
Тут Залесского понесло, он вспомнил Марица, других сотоварищей по учёбе и последней работе, которые нормально устроились и не жалеют, что решились на такой рискованный шаг. Основной аргумент он придержал напоследок и уже, когда жена, почти, созрела, и стала соглашаться с его доводами, сказал:
– Работая под флагом, я бы сейчас имел тысяч шесть или семь, а это, уже кое-что. Мне просто обидно, что за одну и ту же работу, одни получают больше других. Неужели я хуже всех, Ира?
– Нет, ты не хуже, но жизнь-то проходит, Ник.
– Жизнь, Иришка, хоть так, хоть этак, а всё равно проходит. Так что же, нам с ней нянчиться, словно, последний день живём?
– Мы же ещё не такие старые, чтобы так рассуждать, Ник.
– А как, по-твоему, рассуждать, когда жизнь с каждым днём дорожает, а мы едва концы с концами сводим?
– Не знаю я, Коля.
– А я знаю. Сколько семей таких, как мы? И ничего. Применяются, как-то и живут. В жизни не всем даётся всё легко, поэтому надо чем-то жертвовать, во имя чего-то лучшего. Надо, хотя бы, попробовать, Ириша, а там видно будет.
– Ладно, убедил. Пробуй, а мне остаётся только страдать, – Ирина вздохнула и посмотрела на настенные часы, маленькая стрелка которых, давно перевалила за отметку «двенадцать». – Засиделись мы с тобой муженёк, пора в душ и баиньки.
– Хорошо, я иду в душ, – согласился Николай.
– Конечно, иди, а я, пока, на кухне чуть-чуть уберусь.
Приняв душ, Залесский залез на семейное ложе, спрятался под одеяло и стал дожидаться жену, согревая место для «ночной баталии». Жена не заставила себя долго ждать и, вскоре, вошла в спальню. На ней был одет, красивый китайский халат яркого красного шёлка, слегка подпоясанный свободным узелком из такого же, шёлкового материала. Она остановилась напротив большого трёх створчатого трюмо и стала расчёсывать, высушенные феном волосы. Расчесавшись, Ирина включила ночник, сняла халат и, оставшись нагишом, словно натурщица, стала растираться ночным кремом для лица, из привезённого мужем подарка. Чувствуя, что муж в это время рассматривает её привлекательную фигуру, она плавными движениями массажировала лицо, как бы, совсем не замечая его жадного, истомившегося в желании, взгляда. Ей хотелось, чтобы муж видел её во всей красе, ведь, не зря же, она, уже целый месяц, ходила на шейпинг. Вот и результат на лицо: стала стройненькая, подтянутая и никакого целлюлита, который часто встречается у её сверстниц.
– Красивая ты у меня, Иришка, – не удержался от комплимента Николай.
– Правда? – удивилась Ирина. – Давно ты мне таких слов не говорил, так что, спасибо за комплимент.
– Я серьёзно, ты на самом деле красавица.
– Я тебе действительно ещё нравлюсь?
– А ты не веришь, что нравишься? Тогда быстрее заканчивай свой массаж и иди ко мне. Я постараюсь доказать свою правоту на деле, а не на словах.
Ирина усмехнулась вместо ответа, заметив проснувшиеся чувства мужа. Она молча выключила ночник и под прикрытием темноты нырнула к нему в объятия. Николай стал одаривать её обильными ласками и жаркими поцелуями. Принимая его стремление и радуясь наслаждению любвеобильных прикосновений, она сама стала целовать его упругое красивое тело, пока её плоть не вспыхнула жаром и по телу истомой пробежала необузданная жажда желания слиться с любимым в гармоничном экстазе. «Самое дорогое, что у меня есть – это ты, мой родненький муж. Это мой любимый сын. А, так же, моя любовь к вам обоим, – подумала Ирина, отдавая себя во власть мужской плоти, что с нежностью и постоянством овладела ею настойчивыми движениями. Эти движения приводили её к высшей степени женского наслаждения любовью и самой жизнью, наслаждениями улёта в высшую степень любви, – надо непременно сберечь свою любовь
10
Проснувшись, Николай сразу понял, что находится дома и полностью свободен от своих служебных обязанностей. Делая глубокий вздох, он лениво потянулся и, достав на прикроватной тумбочке наручные часы «Ориент», взглянул на циферблат. Часы показывали шесть часов и сорок пять минут. «Такая рань», – подумал Николай. Спать ему уже не хотелось. Он ещё не вступил в полные права отпускника, заставляя бодрствовать свои устоявшиеся флотские рефлексы. Включив ночник, Николай отработал несколько простых упражнений для укрепления мышц живота и быстро встал с постели. Порывшись в платяном шкафчике, нашёл там свой махровый халат тёмно-синего цвета и, накинув его на себя, вышел из спальни.
Жена в это время уже возилась на кухне, откуда доносились щекотливые ароматы чего-то вкусненького, предательски овладевая его чуткими ноздрями. Николай не удержался и зашёл на кухню. Пристроившись сзади, он обнял жену, поцеловал в ушко и, сказав приветливо: «Доброе утро», – ушёл в ванную. Умывшись, он вышел из ванной и чуть, лоб в лоб, не столкнулся с сыном.
– Привет, па! – крикнул на ходу сын и в одних трусах прошмыгнул мимо отца в туалет.
Он тоже, уже, не спал, понимая, что любое опоздание в экипаж, может испортить все новогодние праздники.
Завтракали все вместе. Ирина приготовила омлет с мелко нарезанной ветчиной – любимое блюдо её мужчин – и какао на молоке, к которому заблаговременно были испечённые эклеры с вкусным домашним кремом. После завтрака жена с сыном
ушли по своим учебным и трудовым заведениям, а Николай, являясь отпускником и свободным от всех общественных обязанностей, взял на себя миссию проводить их до лестничной клетки и ответственность за помывку посуды. Оставаясь свободным на целых полдня, до прихода с работы жены, он ещё не совсем решил, чем бы ему занять своё свободное время. Первым делом ему захотелось взять стопку разных газет и, перебирая их по названиям и номерам, пересортировать. Сделав дело, он взял несколько номеров «Вечерней Одессы» и стал их перелистывать, отложив несколько экземпляров для будущей, более глубокой проработки. После чего, взял одну газету и, усевшись в кресле, стал увлечённо читать, пока на дворе не развеялась утренняя мгла. Отстранив от себя недочитанную газету, Залесский подошёл к окошку и раздвинул плотные жёлтые шторы с хитроумным римским узором на краях. Во дворе пробуждался рассвет, отражаясь от окон соседского дома золотисто-оранжевыми бликами солнечных лучей. Заглянув в окно, он увидел широкий двор, окружённый, с нескольких сторон, старыми поникшими домами. Это были трёх и двух этажные дома с коммунальными квартирами, которые ещё оставались в жилищном фонде города, зачастую облагороженные и отремонтированные с изменённой перепланировкой. Дворик был отличным во всех отношениях. Здесь тебе и асфальтированные дорожки, и зелёные насаждения, и, даже, детская площадка. Старые дома, явно, не вписывались в интерьер района. Конечно, на их капитальный ремонт никто и не рассчитывал, так как, все они планировались под снос, а вместо них должны были строить современные высотки. Но когда это будет? Этого никто не знал. Поэтому жители этих домов по-своему их облагораживали, пытаясь придать жилью приятный божеский вид. Квартира Залесских находилась на четвёртом этаже, и Николай отлично наблюдал восход. Холодное декабрьское солнце скупо рассеяло свои проницательные лучи по разнообразным крышам старых домов, усеянных различными видами телевизионных антенн, словно, спина ёжика собственными иголками. Как показалось Николаю, чистое голубое небо, предвещало чудесный зимний день и ему, как никогда, вдруг, сильно захотелось прогуляться по городу пешком. Однако, в первую очередь, Николай решил проведать машину, которая стояла в собственном металлическом гараже. Гараж он поставил на месте стареньких обветшавших сарайчиков, что сумел выкупить в первый год жизни на новом месте. Когда-то жильцы хранили в сарайчиках дрова и уголь, но перейдя на природный газ, сарайчики остались не востребованными и многие перешли в частные руки, став перевоплощаться в металлические гаражи. Разрешение на постановку гаражей давали временное, а капитальный гараж строить было нельзя, но и железный считалось иметь в радость. Как-никак, а машина рядом и не на улице, а в надёжном и сухом месте. Ведь, в последние годы, Одесса значительно пополнилась импортными автомобилями за счёт привезённого из-за границы секонд-хенда, и многие хранили своих железных коней просто на открытых автостоянках, которые стали появляться, словно, грибы после дождя. Такое складывалось впечатление, что весь секонд-хенд Японии и Западной Европы перекочевал в бывшие «советские республики». Вот и Николай стал владельцем своего железного мустанга в это свободолюбивое время. И теперь ему не терпелось навестить свой старенький «Фиат ритмо». Как бы там ни было, а машина есть машина, хоть и видавшая виды. Машина на ходу и не плохо сохранилась, а при правильном подходе к технике, сможет послужить ещё не один год.