Подфлажник

Пустовой Олег

– Ну, не прибедняйтесь, Ира. Вы прекрасно знаете, что чудесно выглядите, – щедро дарил комплименты Алексей. – Да и ресторанчик здесь самый заурядный и не требующий особых вечерних туалетов.

– Что, вы, Алёша, женщина всегда должна выглядеть достойно. Поймите меня правильно. Я, ведь, и в самом деле не готова к посещению подобных заведений.

– Тогда другое предложение. Мы сможет поужинать прямо в номере. Я делаю заказ, и его доставят в номер.

– Как в американском кино? – попыталась пошутить Ира.

– Как в американском кино, – был короткий ответ Алексея.

– Хорошо, я согласна с вашим предложением, но мне однозначно надо привести себя в порядок, – утвердительно ответила Залесская.

– Всё ясно и понято. Тогда я вас покидаю на пол часика, надеюсь, вам этого времени будет достаточно? – воспрянув духом, произнёс Алексей и полный

оптимизма, с нахлынувшим охотничьим азартом направился прямо в сторону ресторана.

Пока Ирина вертелась у зеркала, занимаясь своей собственной персоной, наводя макияж и приводя в надлежащий вид женские прелести, Алексей успел побывать в ресторане и сделать заказ. Заказ приняла молоденькая официантка. Чаевые, подкинутые им, ускорили процесс подготовки надлежащего ассортимента. После ресторана, Алексей быстро спустился по ступенькам на пешеходный тротуар, свернул налево и ускоренным шагом пошёл в сторону небольшого, стихийного базарчика, где, помимо всякой мишуры, продавались цветы. Там оказался незначительный ассортимент хризантем, несколько сортов голландских роз и гвоздик. Доверяясь собственной интуиции, он выбрал бархатистую розу ярко-оранжевого цвета с красивым названием «Эсмеральда», оставил продавщице сторублёвку и, не дожидаясь сдачи, пошёл обратно в гостиницу. В номере он взял кувшин из-под воды, набрал полкувшина воды и, предварительно отрезав кончик черенка перочинным карманным ножичком, вставил туда «Эсмеральду». Сам же кувшин разместил по центру стола с тёмной, под чёрное дерево, полировкой, что остался в гостинице ещё с «советских» времён, когда здесь была гостиница моряков. Кое-как прибравшись в номере, Алексей заправил свою постель «по белому» для встречи гостьи и стал ждать заказанный ужин.

Первой пришла официантка и привезла никелированную тележку, накрытую большой белой салфеткой. Постучав в дверь, она сама её открыла и вкатила тележку в номер. Сняв салфетку, официантка профессионально стала перемещать оказавшиеся там тарелочки на стол. Стол сразу преобразился, словно «скатерть самобранка». Свободную поверхность стола мигом заняли пикантные ресторанные блюда: два салата из крабовых палочек, мясное ассорти с овощами, два лангета с отварной картошкой, политой сливочным топлёным маслом и покрытой свежей зеленью. Ещё она выставила вазочку с чёрным и белым хлебом, «Советское шампанское» в старой фирменной бутылке, полулитровую бутылочку трёхзвёздочного коньяка «Кубань» и плитку чёрного шоколада «Чайка». Со стороны выглядело очень впечатляюще, и Алексей остался доволен. Когда официантка хотела откупорить коньяк, он, молча, сделал отрицательный жест рукой, и она оставила свою затею, принявшись накрывать горячие блюда чистыми тарелочками и раскладывать приборы. Разложив фужеры под шампанское и коньячные бокалы, она достала маленький калькулятор, сделала подсчёт и гордо объявила «приговор»:

– С вас девятьсот двенадцать рублей.

– И ни одной копейки? – успел съязвить Алексей и, улыбнувшись, спросил: – Долларами можно?

– Хоть украинскими гривнами, но по нашему курсу, – на полном серьёзе ответила официантка и, быстро пересчитав сумму на калькуляторе, молча, повернула дисплей в сторону Алексея.

Алексей сразу вручил ей две хрустящие двадцатидолларовые купюры и сказал:

– Сдачи не надо. Я вам искренне благодарен, но есть ещё одна просьба, оставьте, пожалуйста, посуду до завтра и заберёте в течение дня, хорошо?

– Как скажете: завтра, так завтра, – она развернула тележку к двери, попрощалась и, пожелав приятно провести вечер, покинула номер.

Какое-то время Алексей оставался в номере один. Он давал Ирине шанс подготовиться, а сам думал о своём, чтобы хоть как-то скоротать время. Он думал и размышлял о наболевшем, а за окнами шумел ветер, и было слышно, как его порывы прорывались мелкими струйками сквозь щёлочки в больших оконных рамах прямо в номер Алексея. Шторм не унимался. В Новороссийске такой шторм называли «Борой». «Бора» длилась обычно три дня, но если за три дня она не стихала, то надо ждать ещё три дня и так далее, в таком же очередном порядке. Уже год Алексей был холостяком, поэтому спешить ему было некуда и «Бора» его совсем не пугала. Ни о чем, не волнуясь, он думал о своём прошлом. Ведь, для друзей и знакомых его развод был полной неожиданностью. «Такая хорошая пара. Так дружно жили. И на тебе…» – так сплетничали о них соседи. Да, со стороны казалось, что они идеальная пара. Жена долго терпела его гастроли, но виду не показывала и «мусор» из дому не выносила. Алексей знал свою вину перед ней. Он понимал, что стал для неё плохим мужем. Женившись ещё мальчишкой, до службы в армии, совсем не знал жизни. Потом понял, что на протяжении всей жизни не может любить только одну женщину и начал вести двойную жизнь. С каждым разом дальше и дальше отдаляясь от жены. Часто случалось так, что он не ночевал дома. Это начало раздражать жену и терпению её пришёл конец. Начались семейные ссоры. Благо, детей они не имели и это всё упрощало. Жена не стала больше терпеть его обид и измен. Однажды, собравшись с духом, она взяла и просто уехала, оставив на пустом столе вместо обеда короткую записку: «Прощай, видно не судьба!» Позже, одумавшись, он писал ей письма на адрес родителей и просил прощения. Все труды были напрасные. Она не простила его. Всё закончилось. Пришлось разойтись окончательно и официально оформить бракоразводный процесс. Жена осталась со своими родителями в Харькове, а он, оплатив ей долю за совместную квартиру, остался жить в Керчи.

Теперь его всё время мучила совесть за свои поступки, хотелось начать жизнь с чистого листа, однако, ничего не получалось и это было ещё печальней, хотя жить холостяком ему тоже нравилось. Он часто наблюдал за многими людьми и понимал, что многие живут не правильно, не по-христиански, против всякой морали, и он всё чаще задавал себе один и тот же вопрос: «Как же, надо жить правильно?» А ответа не было и не было. Может его просто не существует, так как у каждого своя страсть и одна индивидуальная жизнь, как и одна, жизнью предоставленная судьба.

Время шло, а в ответ – тишина. Он решил, что надо пойти за Ириной самому. Осмотрелся ещё раз в номере: вроде бы, всё было в порядке. Надел плотную рубашку, из мелкого бордового велюра, свои походные чёрные брюки, брызнул на лицо немного одеколона «Деним» и, закрыв двери на ключ, пошёл в направлении номера Ирины.

Ира уже давно была готова, но не решалась выйти из номера, словно, какая-то потусторонняя сила не выпускала её. Она стояла у окна и смотрела на проезжую часть улицы, где мчались по своим направлениям различные автомобили, освещая путь яркими бликами фар, виляли своими стволами деревья, уставшие от ветра, и сновали в разные стороны люди, ищущие в жизни ответы на волнующие их вопросы. Форточка была приоткрыта, и ветер сквозь неё заносил в номер запах и шум моря. С окна ещё были частично видны половинчатые силуэты портальных кранов, стоящих без работы в гордом молчании. Порт был совершенно пустой. Там не было ни единого судна. На сердце тяжёлым бременем легла несоизмеримая обида на всё окружающее. Постучали в дверь. Ира поправила полы элегантного французского платья пошитого из тонкого вельвета бордового цвета в джинсовом стиле, платье было удобным на все случаи жизни, которые иногда случаются, и направилась к двери. Слегка поправляя левой рукой чёлочку, правой она открыла двери. Это был Алексей. Увидев Ирину, он сострил:

– Мы с вами прямо, как брат и сестра из одного интерната, если судить по цвету нашей одежды.

– Да, действительно, очень однотипный колорит, – улыбнулась Ирина на его остроту и сказала, глядя прямо Алексею в глаза: – Я готова.

– Тогда попрошу следовать за мной, – он сделал жест рукой и вышел за дверь, дожидаясь Ирину.

Ира закрыла дверь на ключ и, положив его в маленькую дамскую сумочку чёрного цвета, взяла Алексея под руку и величаво пошла с ним по коридору в сторону его апартаментов.

Когда зашли в номер и Алексей включил свет, Ира воскликнула от восторга:

– У вас прямо пир какой-то, очевидное-невероятное! Может у вас какой-то праздник сегодня? – не на шутку удивилась она.

– Когда у меня в гостях красивая женщина – для меня всегда праздник, – ответил Алексей и, отодвинув мягкий стул с коричневой обивкой, жестом руки пригласил свою гостью присаживаться за стол. – Шампанское? Коньяк? – предложил на правах хозяина Алексей.

– Можно немножечко шампанского, – неуверенно попросила Ира.

Алексей заправски взял со стола бутылку и стал её аккуратно раскупоривать.

– Сделаем залп? – спросил он, продолжая стоять рядом с сидящей Ириной.

– Нет, я думаю это лишнее, давайте Алёша обойдёмся без залпов.

Он продолжил аккуратно раскупоривать шампанское, и, когда вытаскивал пробку, даже хлопка не было слышно, словно по заказу – раз и бутылка готова к первому действию. Наливая два полные до краёв бокала, Алексей сказал тост:

– Давайте, Ира, выпьем за вас!

– Почему за меня? – возразила Ирина и предложила обратное. – Давайте выпьем