Подфлажник
Шрифт:
– Слава труду! – громко поприветствовал Николай матроса и стал помогать ему в креплении штормтрапа.
– На веки слава! – съязвил матрос и, подмигнув боцману, стал крепить верхнюю крепёжную балясину прочной пеньковой каболкой.
– Толик, что там слышно в «скворечнике»? – поинтересовался в процессе работы
боцман, называя мостик «скворечней» из-за его высокого местонахождения.
– Вроде бы идём в торговый порт, по крайней мере, так сказал чиф, – ответил матрос, проверяя крепление штормтрапа.
– Ладно, Толик, давай встречай лоцмана, а я побежал на бак вирать якорь, – сказал Николай и быстрым шагом понёсся в сторону бака. Там он включил командо-контроллер и двухстороннюю командную
– Мостик баку, на баке готовы вирать якорь!
– Вира помалу! – сказал динамик голосом старпома, захрипел, засвистел и стих.
Боцман включил первую скорость, и турачки брашпиля стали вращаться, громыхая и визжа, медленно вытягивая из воды тяжёлые смычки увесистой якорь цепи.
– Мостик баку! Цепь набивается, право десять! – снова сделал доклад боцман.
– Принято: «право десять»! – откликнулся динамик голосом старпома.
Под тяжестью набитой якорь цепи, брашпиль завывал диким воем подстреленного зверя, а тяжёлые звенья якорь цепи с металлическим звоном гремели в клюзах и, громыхая, накапливались, образовывая цепную пирамиду, затем с грохотом
проваливались в цепной ящик.
– Две с половиной смычки на барабане, якорь панер! – громко доложил боцман, меняя скорость со второй на первую, подготавливаясь к подрыву якоря.
– Принято, «якорь панер»! – вторил динамик голосом старпома. Старпом, тем временем, поставил рукоятки управления на «стоп» и стал дожидаться очередного доклада с бака.
– Пошёл якорь! – стал докладывать боцман, всматриваясь в клюз.
– Как якорь? – спросил старпом, давая ход, поставив рукоятки управления машины на «самый малый вперёд».
– Якорь чист! – доложил боцман, затягивая в клюз глаголь-гак, затем закрепил якорь по-походному, выключил командо-контроллер и сделал последний доклад, зачехляя командо-контроллер: – Якорь закреплён по-походному! Конец связи!
Динамик последний раз вздрогнул от голоса старпома, пробасил что-то невнятное, типа «принято, конец связи» и замолк. Залесский установил микрофон на штатное место, закрыл блок станции на задрайки и стал подготавливать к швартовке продольные швартовные концы.
Смело рассекая сонную гладь моря и, легко скользя по Чесменской бухте, держал курс в торговый порт Новороссийск, гружённый витаминным грузом, овощевоз «Венедикт Андреев». Вода, разрезаемая форштевнем, с шумным шипением скользила по бортам, а резвые дельфины, озорничая, стали весело нестись впереди «бульбы», стараясь обогнать судно. Перед входом в акваторию порта, судно сбавило ход, и дельфины вернулись в море у самой кромки мола, а судно медленно вошло в порт. Лихо, маневрируя в крутых портовых лабиринтах, оно приближалось к месту выгрузки. По судну загремели «колокола громкого боя» и, голос старпома донёс из динамиков волнующий всех приказ: «Команде аврал! Швартовной команде занять места, согласно расписанию!». Боцман, в это время, стоял на баке и, находясь на месте вперёдсмотрящего, стал докладывать расстояние до причальной стенки. Вот нос судна поравнялся с торцом причала и, после боцманского доклада, с шумом заработало носовое подруливающее устройство, а нос судна начал медленно приближаться к причалу.
– Двадцать метров по траверсу! – чаще докладывал расстояние боцман, пытаясь рассмотреть место швартовки, чтобы быстрее сосредоточиться и, как можно меньше времени, затратить на швартовку: – Десять метров!
Он сделал знак подоспевшему третьему помощнику, передал ему руководство в виде микрофона, а сам стал готовить выброску. Швартовались правым бортом. На берегу уже вытащили прижимной швартовный, и одели «гашу» на береговой «пал». В это время стали прижиматься кормой. Там тоже подали прижимной конец, и судно начало сразу прижиматься к причалу. Боцман подал носовой продольный конец, и матросы подтянули все концы при помощи лебёдок, закрепляя их на судовых кнехтах. Работа была сделана отлажено и чётко, поэтому справились быстро. Когда швартовка закончилась, боцман, легко вздохнув, бросил на палубу рабочие перчатки и громко сказал:
– Баста, финита ля комедия!
А по судовой трансляции прозвучала очередная команда. Словно услышав ёрничество боцмана, старпом скомандовал: "Команде отбой аврала! Швартовной команде от мест отойти!" Услышав команду, Николай взглянул на часы, его "Ориент" показывал "без пятнадцати минут восемь". До начала рабочего дня оставалось пятнадцать минут, и он направился в сторону надстройки. Надо было позавтракать и начинать открывать трюма. Быстро справившись с завтраком, Николай пошёл открывать трюма, подготавливая необходимый инвентарь для обеспечения выгрузки. Закончив работу, он заступил на вахту у трапа.
Утро родило новый чудесный день. Сквозь жидкую молочную дымку уже пытались пробиться первые лучи утреннего солнца, а с первыми лучами следовали и первые посетители судна. Это были портовые власти. Быстро набрав номер телефона третьего помощника, боцман сообщил ему о гостях и начал готовиться к встречи властей. Традиции в Новороссийске оставались такими же, как во времена СССР. Всё так же, уверенной вереницей, следовали на судно представители разных «карательных» органов. Среди них находились пограничники, таможенники, врач, эколог, портнадзор и прочая «иже с ними» братия. Залесский положил перед трапом мат, пропитанный хлором, и стал ожидать гостей. Сразу после прибытия третьего помощника, власти стали подниматься на судно. Сначала поднялся врач, он справился у третьего помощника о больных и прочем санитарном состоянии, после чего прошёл на борт судна, а за ним последовали и все остальные. Третий помощник провёл всех в салон команды, где были подготовлены необходимые на приход судовые документы и стояли столы, накрытые для лёгкого фуршета.
Перекусив и закончив с формальностями, первыми покинули судно пограничники, а все остальные начали свою «копательную» работу, как говорится: «Чем больше накопаешь, тем больше унесёшь». Врач, вместе с главным таможенником, сразу кинулся проверять провизионные кладовые. Эколог пошёл вместе со стармехом в машинное отделение, проверять наличие льяльных вод и пломб на трубопроводах, через которые откачивали фекалии и льялы. Туго зная своё дело, ринулись в бой таможенники. Как обычно, им захотелось проверить каюты членов экипажа, на наличие запрещённых, для ввоза в Российскую Федерацию, предметов. Боцмана направили сопровождать таможенника, проверяющего каюты расположенные на главной палубе. После осмотра всех кают, Николай завёл таможенника в свою каюту и, только тут, его осенило: «Я же забыл двадцатку спрятать». Но было уже поздно. Таможенник начал досматривать рундук, тумбочки, заглянул под диван, где нашёл с десяток компакт дисков с записями каких-то компьютерных программ на итальянском языке.
– Что это? – спросил таможенник обычным принятым для них тоном.
– Это осталось по наследству от предыдущих боцманов, – стал прояснять ситуацию Николай. – Судно работало на итальянской линии, вот ребята, где-то, на свалке и подобрали.
– И, что там? Порно? Фильмы какие-то, а? – продолжал свой допрос таможенник, сверля боцмана своими хитрыми всевидящими зелёными глазами, расположенными на лоснящемся, гладко выбритом грушевидном лице.
– Я понятия не имею. По всей видимости, какие-то компьютерные программы. Мы пробовали прогнать их на судовом компьютере, но он их не принимает. Закодировано паролем, – продолжал своё объяснение Залесский, пытаясь хоть как-то смягчить обстановку. – Хотите, можете сами проверить.