Подлунная Роза
Шрифт:
Страх, как перед прыжком в неизвестную реку: я не знала, что встретит меня по ту сторону, но должна была решиться. И я решилась, открываясь окружившим меня импульсам, пропуская их в себя, как шумную толпу гостей.
Сначала они прокрадывались осторожно, я чувствовала лишь покалывания на кончиках пальцев рук и ног, но позже потоки словно осмелели и хлынули по венам. Плечи, голени, грудь, бедра, сердце, живот – меня пронзало неизвестной силой, и самое время было остановиться, но я этого не делала! Пока чувствовала, что моей воли достаточно, я не закрывалась.
Меня наполнило до краев, и когда я открыла глаза, мне казалось, что мир вокруг окрасился в фиолетовый цвет. Собственные движения казались слишком быстрыми и неуклюжими, хотелось опуститься на траву и снова раствориться в звуках, но я еще помнила, зачем пошла на это.
Я направилась в шатер и опустилась перед Эдвином. Положив ладони ему на грудь, я выпустила рвущиеся наружу силы, и они ринулись в новый пустой сосуд, наполняя его с еще большей жадностью, чем меня.
Колдун вскочил, словно его ударили, он хватал ртом воздух, но я уже не могла остановить происходящее. Смотря на него широко раскрытыми от ужаса глазами, я удерживала руки возле его груди, моля провидение, чтобы он опомнился и помог мне быстрее, чем я потеряю контроль.
К счастью, Эдвин понял. Он сжал мои ладони в своих и склонил голову, принимая то, что я могла ему дать. Он вытягивал все больше и больше, пока я не повалилась на него, словно опустевший бурдюк, и связь не оборвалась.
– Безумная… – выдохнул он, поддерживая меня.
Даже с закрытыми глазами мне казалось, что мир кружится в дикой карусели, я едва ли различала верх и низ, в ушах звенело. Но я улыбалась, потому что знала: у меня получилось.
Глава 8. Порядок
На следующий день, когда на главной площади Вайтенберга запели первые трубы, провозглашая начало торжества, люди заметили нас в небе. Я слышала их крики даже сквозь свист ветра в драгоценных серьгах, когда Эдвин пикировал на площадь.
Сделав круг над башнями города, он по спирали опустился у главной сцены. Люди разбежались, уступая ему место, но далеко уходить не спешили: они уже заметили всадников и, должно быть, сгорали от любопытства.
Томас слез первым, затем помог мне отстегнуть ремни и спуститься следом, в туфлях это было не так-то просто. К счастью, подол немного помятого праздничного платья закрыл их, и, возможно, не все заметили, что мои ноги в лесной грязи.
На глазах у изумленной площади я сняла капюшон, открывая свое лицо и диадему. Вымытые в ручье волосы пушились, но плащ уберег их от ветра, поэтому я надеялась, что выгляжу подобающе.
Эдвин склонил к нам с Томасом морду, а затем подпрыгнул, его когти проскрежетали по каменной мостовой, выбив искры, и он устремился вверх.
– Принцесса Одри! – Из толпы к нам спешили заждавшиеся министры. Только приблизившись, они засыпали нас вопросами. – С вами все в порядке? Что произошло, почему вы задержались?
– Напротив, я прибыла в самое время, – спокойно ответила я, с достоинством взглянув на городские часы. Большая кованая стрелка повернулась, и площадь огласил полуденный бой.
Ни одна живая душа не могла обвинить меня в том, что я опоздала.
Растерявшиеся трубачи продолжили церемонию открытия, и постепенно площадь охватило праздничное настроение. Вышел представитель Ганзы и зачитал поздравительную речь, в которой отметил, как рад видеть среди гостей Ее Величество принцессу Подлунных земель Одри. Меня пригласили на помост, и я вышла, оставив походный плащ Томасу.
Все тело болело, но я держалась грациозно, будто провела последние дни не в лесу, а гуляя по розовым садам. Словно полеты на драконах были для меня не тяжелее прогулки в обшитой бархатом повозке, запряженной домашними пони. Впервые в жизни я мысленно благодарила мисс Энке за все ее уроки, без них едва ли мне удалось бы так здорово притворяться!
– Вы очень добры, господин Юханссон, – сердечно проговорила я слова, заученные еще несколько дней назад. – К сожалению, у моего отца не получилось оставить дела, и он дал мне возможность выступить от его имени. Это моя первая поездка за пределы страны, и я очень благодарна вам за приглашение. Вайтенберг чудесный город, я уверена, что проведенные здесь дни станут незабываемыми.
– Для нас так точно станут! – выкрикнул кто-то из толпы, и представитель Ганзы рассмеялся, но в его смехе было слышно некоторое напряжение.
– Ваше появление было бесподобным, это правда, – проговорил он. – Что ж, надеюсь познакомиться с вами поближе, принцесса Одри. Вы определенно выдающаяся личность.
Я улыбалась, мои глаза сияли, как нужно, но я почувствовала странную неприязнь к стоявшему передо мной человеку. Эти заготовленные фразы, напускное радушие… Мог ли он представить, что мне пришлось сделать, чтобы успеть до того, как городские часы поставили бы крест на моей репутации? Он понятия не имел. Я осознала, что рисковала собой и Эдвином, чтобы оказаться на помосте и минута в минуту выслушать пару пустых формальностей, и меня стало окутывать странное безразличие к происходящему.
Вернувшись к Томасу, я примерно отстояла всю церемонию, выслушала о достижениях Ганзы в прошедшем году, о немногих неудачах и грандиозных победах, которые выпали на долю местной гильдии. Наконец, речь была закончена, представитель объявил начало праздника, и площадь взорвалась аплодисментами: людей ждали бесплатные развлечения и угощения от Ганзы.
Я надеялась, что смогу отдохнуть после речи, но стоило музыке стихнуть, как ко мне подлетел один из местных управляющих с предложением посетить его знаменитую сидрерию. Он был одним из крупных партнеров Ганзы, и я, разумеется, не могла не согласиться.
За ним последовали другие, нас с Томасом возили по всему городу, не давая ни минуты покоя, и, вместо того чтобы наслаждаться каждым новым местом, я пыталась научиться спать с открытыми глазами и вежливой улыбкой на лице.
К вечеру мы оказались на приеме в здании гильдии, так и не увидев своих комнат. Эдвин, воспользовавшись своей непричастностью к происходящему, наверняка отсыпался где-нибудь, и мы с Томасом страшно ему завидовали.
– Принцесса Одри, Ваше Величество, – передо мной склонился мужчина. На вид я бы не дала ему больше пятидесяти лет, а по тому, как он был одет и как держался, я сделала вывод, что передо мной одна из ключевых фигур местной гильдии. – Позвольте представиться, мое имя Арво Лайне. На этом празднике я представляю интересы Ганзы в Вайтенберге.