Подонки
Шрифт:
Заключенные согласно кивнули.
— Имеющий уши да услышит, — бросил напоследок Дерьмо, располагающий обширной коллекцией заученных выражений.
Франк повернулся к Алу.
Удар дубинкой здорово изуродовал его лицо. Оно было пересечено синеватой полосой, которая на глазах покрывалась выступающей кровью.
Франк отвернулся и сел у изножья своих нар. Немой вытащил из-под подушки кусок грязной тряпки и сунул его под кран. Когда тряпка хорошенько намокла, он протянул ее Алу.
Ал
— Для человека, убившего свою жену, он предупредителен… — заметил Франк.
— Это не мешает чувствам, — сказал Ал. — Может, она достала его. Женщины способны на это. Как только сходил с ней в мэрию, у нее обнаруживается свинский характер. Так всегда.
— Ты женат?
— За кого ты меня принимаешь?
Ал сполоснул тряпку и вернул ее немому.
— Спасибо, — сказал он, тщательно выговаривая слово, чтобы его поняли.
Тот грустно улыбнулся и спрятал ее под подушку.
— Ему еще повезло, — заметил Франк.
— Повезло?
— Конечно… Повезло, что он во Франции… Эта одна из немногих стран, где можно шлепнуть свою благоверную, не рискуя головой…
— Да, хорошая страна. Тюрьмы удобные. Только скученность все-таки мешает.
Он застонал, свежая вода на мгновение приглушала боль, но теперь она с новой силой клещами вцепилась в него.
— Этот тип, — проворчал он, — настоящий садист.
— Чего ты хочешь, — вздохнул Франк, — они все такими становятся… Всю свою жизнь добровольно провести в тюрьме, для этого характер особый нужен… Тебе уже приходилось бывать в подобных учреждениях?
— Это первый раз.
— Я тоже!
— Хоть в этом мы с тобой похожи. Чем ты занимался на гражданке?
— Бензин продавал, — произнес Франк после непродолжительного молчания.
— Ты заправщиком был?
— Нет, продавцом.
— Вот видишь, ты продавал бензин, а я его использовал. Я же тебе говорил: я водила!
— Клубнику любишь? — неожиданно спросил Франк.
Его сосед взглянул на него с подозрением. Но Франк казался абсолютно серьезным.
— Да. Почему ты спрашиваешь?
Франк встал и подошел к нарам, на которых лежал Ал.
— Я тоже, — сказал он, не теряя серьезности. — Ал, я тоже люблю клубнику. Вот тебе и третья точка соприкосновения. А если хорошенько поискать, то можно найти и другие. Чего ты в конце концов хочешь добиться? Чтобы я на тебя походил или наоборот? Может, твой отец навещал мою мать или мой старик твою? Может, мы вообще братья…
Он схватил Ала за отворот комбинезона.
— Ты бы, наверное, был счастлив, да?
Резким движением Ал вырвался.
— Ну и идиот же ты.
— Надо думать в отличие от тебя? Смотри осторожнее:
Франк поднялся, сделал несколько гимнастических упражнений и прислонился к стене под самой форточкой. Солнце не попадало в крохотное помещение, мешала наружная ограда. Однако небольшой прямоугольник рассеянного света проникал в камеру. Шум моря, едва возникнув, растворялся в тюремном гомоне… Иногда доносились отчаянные крики морских птиц. Их будто заржавленные голоса буквально разрывали душу.
— Загораешь? — спросил Ал.
— В каком-то смысле да…
— В каком?
— Ну, в мыслях что ли. Там-то солнце… Ты думаешь, оно еще существует?
— Не знаю, — вздохнул Ал. — Уже не знаю!
4
Но солнце светило по-прежнему. В этом они смогли убедиться во время послеобеденной прогулки.
Только убедиться, а не увидеть его за серыми бетонными стенами, окружающими двор. Час прогулки никогда не совпадал со временем, когда солнце стояло в зените над четырехугольным бетонным зданием. Бетон! Бетон! Решетки! Все серое…
Заключенные ходили по кругу держа руки за спиной. Посреди двора на лестнице сидел надзиратель, поворачиваясь по мере надобности.
— Скоро у него голова закружится, — шепнул какой-то заключенный на ухо Франку.
Франк едва заметно кивнул.
Ободренный, заключенный продолжил:
— Здорово вам обоим досталось… Чего вы в душе драку затеяли?
Франк поднял голову и прошептал, едва шевеля губами:
— Психологическая несовместимость…
— Неплохой повод, — ухмыльнулся тот.
Вдруг надзиратель заорал:
— Стой!
Угрюмый строй остановился.
— Эй ты, Ловкач, — позвал надзиратель.
Человек, который только что разговаривал с Франком, вышел из строя и подошел к охраннику.
— Вы меня звали, мсье Пло?
— С новеньким болтаешь? — спросил охранник.
Рыжий и в очках, он походил на школьного воспитателя. Может быть, поэтому у него было такое злое выражение лица?
— Да что вы, мсье Пло!
— Заткнись и не пытайся мне соврать, я тебя видел…
Тот, кого назвали Ловкачом, угодливо улыбнулся.
— Ну раз уж вы меня заметили, мсье Пло, я не могу отрицать. От вас ничего не ускользнет. Иногда мне даже кажется, что глаза у вас фасеточные, как у насекомых…
— Заткни пасть!
Однако замечание заключенного об остроте его зрения польстило ему.
— Что же ты ему говорил?
— Что они дураки, раз затеяли драку!
— Ничего, больше они этого не сделают.
И он заорал:
— Ну что молчите?
Франк и Ал кивнули головами.