Подонки
Шрифт:
Но Франк пропустил этот выпад мимо ушей.
— Ал, можно ведь попробовать что-нибудь сделать…
— Что-нибудь? — переспросил Ал.
— Ты не догадываешься?
Они взглянули друг на друга. Ал встал и подошел к решетке. Понизив голос, он заявил:
— Очень даже догадываюсь… И если бы я не думал, что ты…
— Да хватит, наконец!
— …я бы тебе давно это предложил.
— Думаешь, что реально?
— Нет!
— Мне просто необходимо сделать невозможное!
— Мне тоже, —
— А мне плевать. Мне никакого дела нет до других!
Они легли на кровати и долгое время не разговаривали. Только что родившаяся идея заняла все их мысли. Они закрыли глаза, не обращая внимания на немого, чье тихое существование не мешало их размышлениям. Шум моря им тем более не мешал. Химерическая мечта заслонила все и ничего больше для них не существовало, кроме этого безумного плана…
— Мы многим рискуем, — сказал Ал…
— Во время бегства нас могут настичь пули… или собаки… а то и люди! Все плохо… Но что нам до этого, а?
— Ничего, — согласился Ал. — Ничего!
И вновь они погрузились в свои мысли. Вдруг Ал вскрикнул:
— У меня идея!
— Идея!
— Во всяком случае насчет даты… события…
— Грандиозно!
— Мы провернем все в день казни…
— Почему?
Ал с гордостью улыбнулся.
— Вот, слушай. Дерьмо сказал, что казнь приходится на праздничный день. Наверняка, здесь с самого утра начнется кутерьма. А так как представление все-таки довольно угнетающее, то охрана наверняка захочет поднять себе настроение. Свободные от службы пойдут на праздник, остальные тяпнут по стаканчику… Короче, охрана будет уже не та. А это самое важное, понимаешь?
Франк кивнул головой.
— Да, задумано неплохо. А я скажу тебе, кто откроет нам дверь…
— Кто?
— Дерьмо! — таинственно заявил Франк.
— Ты до сих пор веришь в чудеса?
— Это не чудо, Ал. Ты заметил, как он любит заходить сюда потрепаться? Он же упивается своими словами. Мы дождемся его… Когда он будет проходить мимо, затеем драку. Будь спокоен, он сразу же окажется здесь! И как только он зайдет…
— Мы его оглушим!
— Шлепнем!
— Я это и имел в виду!
— Потом заберем ключи! — сказал Франк…
— Да! И пушку!
Они переговаривались целый день и даже, когда пришла ночь, они все сидели рядом на кровати, что-то нашептывая друг другу.
В таком положении их и застал Дерьмо. Его бледное лицо внезапно показалось между прутьями.
— Та-ак! В этом углу до сих пор разговаривают! Придется помолчать, парни! Уже поздно… Время, когда воображение растет, как температура у больных! Бабы так и витают в воздухе! Это вредно для здоровья! Надо лечь на животик и подумать о чем-нибудь другом… О грустном, о жизни, например!
Он прервался, чтобы как обычно выплюнуть цветок на пол камеры.
— А я иду спать, моя благоверная уже заждалась… Если бы вы видели мою Сюзанну! Задница у нее как у кобылы!
Он загоготал от удовольствия.
Ал прочистил горло. Он собрался было послать его подальше, но Франк резко сжал ему руку, заставив замолчать.
— Вы хотели что-то мне сказать? — осведомился Дерьмо ласково. Его не обмануло движение Ала.
Ал отрицательно качнул головой.
— Никак нет, начальник!
— Вот и хорошо… Люблю людей, способных проглотить язык, когда нужно… спокойной ночи, дорогие мои!
Мягкое движение — и он пропал.
— Что мне больше всего нравится в нашем плане, — сказал Ал, — это то, что он начнется с убийства этой сволочи!
И он подобрал увядшую розу, которую тот выплюнул.
— Он любит цветы — он их получит, — прошептал Ал.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КРАСАВИЦА
7
Следующие две недели были, можно сказать, счастливыми. Такое настроение появляется перед отъездом в отпуск.
В приготовлениях к побегу была какая-то заразительная радость. Вместо страха и настороженности Ал и Франк испытывали приятное оживление. Самое главное оказалось — принять решение.
Конечно, в дальнейшем придется перешагнуть через убийство человека, но они не придавали этому значения. Главное, не свернуть на полпути. Этот план был для них тем орудием, с помощью которого они собирались пробить стены тюрьмы…
В ту последнюю ночь накануне знаменательного дня ни один из них не мог заснуть. Они были страшно возбуждены и постоянно прислушивались к доносившимся шумам. В глубине тюрьмы раздавались невнятные звуки; человек несведущий не обратил бы на них внимания, но для них они были исполнены мрачного смысла.
Отделение приговоренных к смерти находилось в другой части здания; тем не менее с первыми лучами солнца там началось движение, слышное в их камере.
Они часто вставали пить. В этот самый момент, совсем рядом с ними, будили человека, чтобы сообщить ему, что он умрет…
Ни слова не было произнесено. Немой, заметив их возбуждение, приподнялся на своей кровати и вопросительно взглянул на них.
Франк махнул рукой куда-то в сторону стены и приложил ребро ладони к горлу. Тот сразу все понял, и в глазах его отразился страх.
Чтобы как следует проснуться, Ал ополоснул лицо водой.
— Какое все-таки свинство, — сказал он, — будят человека, чтобы отрезать ему голову. Почему нельзя его кончить после обеда или вечером… По-моему, ему было бы легче…