Подопытный некромант
Шрифт:
– Да, – ответила Эстрид.
Льстит, шельма…
Спустя три часа интенсивной работы, с перерывами на обновление чар на остальных трупах, я пересадил Гене все намеченные конечности. Обошлось без эксцессов и излишнего членовредительства, хотя такое в работе патологоанатома иногда бывает. В самом начале своей практики, тогда ещё юный студент-второкурсник, я забыл в грудной клетке одного трупа расширитель, потонувший между лёгкими и сердцем. Потом долго искал его, но наблюдавший за моей работой Пал Петрович, глядя на мои мучения, сжалился
Итак, нигредо сварен, новая фляжка присобачена на положенное место – можно возвращать Гену к «жизни».
Когда нигредо под созданным мёртвым сердцем давлением заструилось по мёртвым жилам, Гена неуверенно дёрнул головой.
– Оно живое! Оно живое! Оно живое! – патетически воскликнул я. – С возвращением, Геннадий!
Гена для начала сел. Поднял руки, посмотрел на них так, будто впервые видит. Посгибал пальцы на руках и ногах, затем поджал ноги и, опёршись на новые руки, встал на ноги.
С размерами я попал точно – длина конечностей не отличалась. Только вот длина голени и бёдер несколько отличалась от той, к которой привык Гена, поэтому после первого шага он сразу же упал.
– Ну, ты привыкнешь, – не очень уверенно произнёс я. – Отрабатывай перемещение и осваивай новые руки. Я же пока займусь остальными. А, чуть не забыл!
Я взял броню разобранного на запчасти воина и начал облачать в неё Гену. Чешуйчатая броня – это серьёзный аргумент. Её хрен пробьёшь просто так, она легко поддаётся ремонту и вообще, прибавляет не только бронезащиту, но и солидность персоне. Мы господа солидные, поэтому не помешает это подчеркнуть.
Одев Гену в броню, я вооружил его мечом и щитом. Старый щит пришёл в полную негодность, поэтому, на досуге, его нужно разобрать.
– Сраные вороны… – посмотрел я на ближайшее дерево.
На дереве сидели упомянутые птицы-падальщики и заинтересованно смотрели на трупы. Спускаться и устраивать банкет они не рисковали, так как мы слишком близко, но ночью, если не успеть поднять всех, можно не досчитаться глаз и легкодоступных мягких тканей на мертвецах.
– В Серых землях нет ворон, – произнесла Эстрид.
– Ну, эти вот прилетели… – пожал я плечами.
– И деревьев быть не должно, – покачала головой некромантка. – Мы больше не в Серых землях.
– Думаешь? – скептическим взглядом осмотрел я окрестности. – Песок – песок. Голубое небо – голубое небо. Одно и то же!
– Деревья, вода, вороны – этого здесь быть не должно, – вновь покачала головой Эстрид. – Мы не в Серых землях.
– Хочешь сказать, что нас перенесло куда-то ещё? – посмотрел я на неё с надеждой. – Может, мы в моём родном мире?
– Нет, Жёлтая Луна восходит, – указала рукой на горизонт Эстрид. – Мы всё ещё в том же мире, но что-то тут не сходится…
– Тоже заметила? – озадаченно спросил я. – Была ведь Красная… А что вообще произошло?
– Я потеряла контроль над ритуалом, – ответила некромантка. – Это всегда приводит к непредсказуемым последствиям. Особенно,
– Да, было бы печально, – покивал я, но в душе ни капли не сожалел о возможной гибели долбокультистов. – Но если луна жёлтая – это значит, что и времени тоже прошло много.
– Назад во времени мы переместиться не могли, – логично предположила Эстрид. – Но легко могли вперёд. Я читала, что такое иногда происходит при внезапно прерванных ритуалах. Я больше никогда не буду проводить ритуалы под открытым небом.
– Я тоже, – согласно кивнул я и стянул кольчужный чулок с мёртвого воина. – Блин, час от часу не легче…
Разоблачив мёртвого ромея, я начал процедуру сливания крови и изъятия органов. Как всегда, оставил только кровеносную систему и сердце, а остальное – нахрен отсюда.
Нигредо у нас теперь дохрена и больше, на всех хватит…
Зашил все кровеносные сосуды, проверил герметичность, наложил нужные заклинания, а затем вставил бачок с новой порцией нигредо.
– Восстань! Во славу Плети! – воскликнул я, начав крутить пальцы в особую фигуру.
Естественно, слова были не важны, но пассы и распальцовки сделали своё дело – мертвец поднят, за что я получил уведомление.
Как назвать его?
Ромей, значит? Будет Георгиес Папандреу. Папандреу – это давний премьер-министр Греции. Я помню его по 2010 году, когда греки чуть войну ГДР не объявили. Началось всё из-за потопления германским социалистическим крейсером грузового судна под флагом Греции, шпионившим за побережьем Анголы. Социалистические немцы не любят, когда в их африканские дела лезут посторонние, поэтому потопление судна, отказавшего в принятии на свой борт досмотровой команды, было скорее неудивительно, чем наоборот.
Дело заваривалось серьёзное, ГДР-овские войска двинулись к границам, новый виток Холодной войны. Не было понятно, как немцы собирались пройти через совершенно левые страны на пути в Грецию, при этом ещё и состоящие в НАТО, но греки всполошились и заволновались. Поэтому Папандреу дал задний и дело постепенно замяли.
Но пару месяцев этот премьер буквально не вылезал из новостей, поэтому я его и запомнил. Эх, ребёнком я тогда был, политикой не интересовался, но в детдоме был обязательным вечерний просмотр новостей. Воспитательница, Тамара Степановна, всегда говорила, что это у нас заведено как в армии.
Ещё эти были… Как их там? Лукас Пападимос и Тина Бирбили. Первый – министр иностранных дел Греции при Папандреу, а последняя – вообще не пришей к звезде рукав в международных делах, то есть министр окружающей среды. Какого хрена она вообще забыла в конфликте с ГДР – бог весть.
Пиарились на шумихе эти трое как могли: конференции, переговоры с НАТО и всякая иная популярная хрень в серьёзных переплётах, а потом как отрезало. Уладили.
Короче, будет ромей теперь Георгиесом Папандреу. А следующий – Лукас Пападимос.