Подозреваемый (в сокращении)
Шрифт:
Созданная, чтобы охранять и оберегать, Мэгги это и делала. Она стояла в тишине комнаты рядом со спящим мужчиной, смотрела, слушала и нюхала. Вслушивалась и внюхивалась в окружающий мир — и не находила угрозы. Все хорошо. Безопасно.
Она вернулась к перевозке, но входить не стала, а скользнула под стол. Покрутилась, устроилась, легла. Закрыла глаза и заснула.
Глава 5
Винтовка уставилась на него, ствол блеснул хромом. Он обнаружен — и сейчас ему ткнут в глаз самым кончиком блестящего дула…
Скотт дернулся, проснулся. В ушах эхом отдавался голос Стефани. «Скотти, вернись… вернись… вернись…»
Сердце колотилось, тело сотрясала дрожь. Два часа шестнадцать минут. Ночь. Он заснул на диване. Над головой горит лампа.
Он глубоко вдохнул, стараясь успокоиться, и заметил, что собака не в перевозке. Пока он спал, она перебралась под стол. Она лежала на боку, спала, но лапы дергались, словно она бежит, и на бегу она взлаивала и подскуливала.
Этой собаке тоже снится кошмар, подумал Скотт.
Он встал, скривившись от боли в боку и судороги в бедре, и похромал к собаке, думая, не нужно ли ее разбудить. Опустился перед ней на пол.
Она рычала во сне, дергалась. Вдруг проснулась, визжа и взлаивая, но не на него. Потом сообразила, где она, и успокоилась. Посмотрела на Скотта и положила голову на пол. Скотт погладил ее по голове, она прикрыла глаза.
— Все в порядке, — сказал он. — У нас все в порядке.
Она вздохнула так тяжко, что все тело ее содрогнулось.
Скотт влез в ботинки, взял свой бумажник и ее поводок. Когда он взял поводок, Мэгги встала и встряхнулась. Скотт пристегнул поводок к ее ошейнику, вывел ее к машине и открыл дверцу, чтобы она взобралась на заднее сиденье. Глубокой ночью он доехал до центра меньше чем за двадцать минут. Он много раз ездил сюда в такой час. Когда он просыпался от того, что Стефани зовет его, он не мог делать ничего другого. Он остановился в том самом месте, где они остановились в ту ночь, на том же перекрестке.
Мэгги встала и подалась вперед, просунув голову между сиденьями. Она была такая большая, что, казалось, заполнила собой всю машину, и ее голова возвышалась над ним.
Скотт смотрел на пустую улицу, но для него улица не была пустой. Он видел «кенворт» и «бентли». Он видел людей в черном.
Он посмотрел на Мэгги, потом снова на улицу — но теперь улица была пуста. Он слышал дыхание Мэгги, чувствовал ее тепло.
— Мою напарницу убили. На этом самом месте.
Его глаза наполнились слезами, он всхлипнул. Потом еще и еще, не в силах остановиться. Боль прорвалась потоком рыданий, сотрясавших его тело; в глазах все плыло. Он пытался успокоиться, вдохнуть, он хватал воздух ртом, стонал, закрывал лицо. Слезы лились, а в ушах звучал собственный голос: «Выключи двигатель… Не бойся, я тебя защищу». Потом наплывал голос Стефани, преследуя и не отпуская: «Скотти, не бросай меня… не бросай… не бросай…»
В конце концов он взял себя в руки. Вытер слезы и сопли. Мэгги наблюдала за ним. Он сказал:
— Я не сбежал. Богом клянусь, я не сбежал, но она-то этого не знает…
В карих глазах Мэгги светилась доброта. Она заскулила, словно чувствуя его волнение, и лизнула ему лицо. Слезы немедленно потекли опять, Скотт закрыл глаза и сидел так, а Мэгги слизывала слезы с его щек. Скотт обнял собаку и уткнулся лицом в ее шерсть.
— Ты лучше, чем я. Ты не бросила напарника. Ты не подвела.
В то утро Скотт должен был привезти Мэгги на тренировочное поле к семи, но он выехал пораньше и вернулся на место расстрела. Он хотел посмотреть на здание магазина Шина при свете дня. Он ехал той же дорогой, что и ночью, и теперь при приближении к перекрестку Мэгги насторожила уши.
— У тебя хорошая память, — сказал Скотт. Мэгги скульнула. — Привыкай. Я часто сюда приезжаю.
Мэгги встала между двумя передними сиденьями, заполнив собой всю машину, и стала смотреть вокруг.
На часах было пять сорок две: светло, но еще рано. Улицы заполняли грузовики, развозившие товары по магазинам. Скотт отодвинул Мэгги, чтобы видеть дорогу, свернул на улицу, где ждал «кенворт», и остановил машину перед магазином Шина. Потом взял Мэгги на поводок, выпустил ее на тротуар и стал осматривать «Азия экзотика». Витрина была закрыта опущенной металлической шторой, похожей на гаражную дверь. Штора крепилась к железным кольцам, вбитым в тротуар. Другие магазины на улице имели такую же защиту с той только разницей, что замки, штора и дверь Шина были покрыты нетронутой въевшейся грязью. Похоже, не открывали магазин уже давно.
Скотт повел Мэгги к переулку. Она шла у его левой ноги, как учили, но, пожалуй, слишком близко, к тому же с поджатым хвостом и опущенными ушами. На проезжавшие автомобили она смотрела так, словно боялась, что они вот-вот выскочат на тротуар. Дойдя до переулка, Скотт остановился и огладил ей спину и бока. В ушах у него звучала назидательная речь Леланда.
Собаки, они же не машины. Они живые, чувствительные, теплокровные творения Господа, и они будут вас любить всем своим сердцем! Они будут вас любить, когда ваши жены и мужья воткнут нож вам в спину. Увидев ваш позор, они не осудят вас. Собаки будут самыми честными, самыми лучшими партнерами, каких только можно пожелать, они за вас жизнь отдадут. И единственное, о чем они просят, единственное, чего они от вас хотят и что им нужно, — это всего лишь доброе слово.
Тремя часами раньше это живое, чувствительное, теплокровное творение Господа слизывало слезы с его лица, а сейчас дрожит, когда мимо проезжает какой-то мусоровоз. Скотт погладил ее по спине и шепнул ей в ухо:
— Это нормально, что ты боишься. Я тоже боюсь.
Таких слов он никогда не говорил ни одному живому существу. И опять глаза его увлажнились, потому что ему захотелось сказать те слова, и он все-таки сказал их, гладя ей спину: «Я тебя защищу».
Потом он поднялся на ноги, вытер глаза и вытащил из кармана целлофановый пакет. Колбасу он заранее нарезал на кусочки. Поощрение едой не приветствовалось, но он решил, что будет это делать, поскольку с Мэгги это работает.
Не успел он открыть пакет, как Мэгги вскинула голову. Уши стали торчком, ноздри затрепетали.
— Хорошая девочка, да, ты моя маленькая. Ты же ведь храбрая собака, да?
Она схватила кусок, словно умирает от голода, и заскулила, прося еще. Он выдал еще кусок, убрал пакет и свернул в переулок. Теперь Мэгги шагала поживее и все косилась на его карман.
Хозяйственный двор за домом Шина служил владельцам магазинов местом, где они разгружали машины с товарами и куда убирали мусор. Сейчас там стоял светло-синий фургон с открытой боковой дверью. Молодой толстый азиат толкал тележку с грудой коробок от магазина к фургону. Скотт с Мэгги прошли мимо фургона на зады магазина Шина. Здесь была пуленепробиваемая дверь, но зато в стене четырехэтажного здания были прорезаны окна, весьма грязные, а на крышу вела ржавая пожарная лестница. Окна нижнего этажа защищали металлические перекладины с засовами, а выше никаких засовов не было. Выдвижная пожарная лестница располагалась слишком высоко от земли, но с крыши фургона, к примеру, на нее можно было попасть и потом залезть в окна верхних этажей.