Подозреваемый (в сокращении)
Шрифт:
Дыхание мужчины выровнялось, сердцебиение замедлилось.
Мэгги слышала, как бьется его сердце, чувствовала его тепло; его близость успокаивала. Они живут, едят, играют и спят вместе.
Они — стая.
Глава 8
Через два дня, когда Скотт собирался на работу, ему позвонил Леланд. Голос его был не менее суров, чем взгляд:
— Не трудись приезжать на работу. Эти убийства-ограбления, к которым ты бегаешь на свидания, требуют тебя на «корабль» к восьми ноль-ноль.
Скотт посмотрел на часы: четверть седьмого.
— Зачем?
— Я разве сказал, что знаю зачем? Лейтенанту позвонил командир «Метро». Если босс и знает зачем, со мной он не поделился. Ты должен доложиться детективу Каули ровно в восемь часов.
Скотт подумал, что Каули хочет получить назад папки, и заволновался, не возникло ли у нее неприятностей из-за того, что она позволила ему их забрать.
— Сэр, это не отнимет много времени. Мы приедем как только сможем.
— Мы?
— Мы с Мэгги.
Голос Леланда помягчел:
— Я понял, что ты имел в виду. Похоже, теперь ты чему-то научился, да?
Леланд повесил трубку, а Скотт посмотрел на Мэгги. Как быть с собакой? Он не хотел оставлять ее дома и потом бояться, что она будет лаять или разнесет его жилище, но и в питомник отвозить не хотел. Если Леланд увидит, что она хромает, он не замедлит избавиться от нее.
Скотт пошел на кухню, налил себе чашку кофе и сел за компьютер. Попытался вспомнить, к кому из друзей можно было бы ее пристроить на эти несколько часов, но после расстрела он практически не встречался ни с кем из друзей. Подошла Мэгги и положила голову ему на колени. Скотт улыбнулся и почесал у нее за ушами. Она прикрыла глаза от удовольствия.
Скотт думал, не обратиться ли к ветеринару с ее ногой. Если какие-то противовоспалительные средства, какой-нибудь кортизон, смогут ей помочь, так чтобы никто не узнал об этом, он бы заплатил ветеринару из собственного кармана. Как сделал это для себя, чтобы никто в части не узнал, сколько обезболивающих и успокоительных он принимает.
Он стал гуглить ветеринарные клиники Северного Голливуда и Студио-Сити, просматривать то, что предлагают другие поисковые системы. И в какой-то момент сообразил, что искать того, кто посидит с собакой, уже поздно. Тогда он собрал папки и пристегнул поводок к ошейнику Мэгги.
— Детектив Каули хотела увидеть твою фотографию. Мы покажем ей больше!
Езда в час пик по Кауэнга-Пасс — это тяжкий труд; они ехали сорок пять минут. Но в вестибюль полицейского управления Скотт ввел Мэгги за три минуты до назначенного времени. Они прошли пропускной пункт и поднялись в лифте на шестой этаж. Двери лифта открылись — Каули ждала их одна. Скотт улыбнулся, выводя Мэгги в коридор.
— Я подумал, лучше показать оригинал, чем фотографию. Это Мэгги. Мэгги, это детектив Каули.
Каули заулыбалась.
— Какая красивая. Можно ее погладить?
— Сначала дайте ей понюхать тыльную сторону ладони и скажите, какая она хорошая.
Каули выполнила это и пробежалась пальцами по мягкой шерсти между ушами Мэгги.
Скотт протянул ей увесистую пачку папок.
— Я не успел дочитать. Надеюсь, у вас не было неприятностей.
— Если не дочитали, оставьте пока у себя.
— Я думал, вы пригласили меня именно за этим.
— Нет, вовсе нет. Здесь кое-кто хочет с вами побеседовать. Расследование быстро продвигается. Пойдемте, Opeo ждет.
Скотт вслед за ней пошел в переговорную, где, прислонившись к стене, стоял Opeo. За столом сидели двое мужчин и женщина.
Когда Скотт и Мэгги вошли, Opeo отошел от стены.
— Скотт Джеймс, это детектив Грейс Паркер из отдела ограблений Центрального района и детектив Лонни Паркер из отдела ограблений Рампарта.
Женщина натянуто улыбнулась, мужчина кивнул. Грейс Паркер была высокая, с молочно-белой кожей. Лонни Паркер — худой, низкорослый, с кожей цвета темного шоколада.
— У нас одна фамилия, — сказал Лонни Паркер, — но мы не родственники и не супруги. А то люди путают.
Грейс Паркер нахмурилась.
— Никто ничего не путает. Тебе просто нравится так говорить.
Opeo перебил ее, представляя третьего мужчину — крупного, краснолицего, с волосатыми руками и редкими жесткими волосами, которые сеткой покрывали его загорелую голову. На нем была белая рубашка с короткими рукавами и галстук в красную и синюю полоску. Скотт дал бы ему лет пятьдесят.
— Детектив Йен Миллз. Из отдела ограблений, здесь рядышком. Мы создаем оперативную группу по этим ограблениям, и Йен руководит ею.
Миллз сидел с ближней к Скотту стороны стола. Он встал и шагнул к Скотту, протягивая руку. Мэгги зарычала. Миллз отдернул руку.
— Ого!
— Мэгги, фу! Лежать.
Мэгги легла, не сводя глаз с Миллза.
— Простите. Вы резко подались ко мне. Она не тронет.
— Попробуем еще раз? — сказал Миллз. — Пожать друг другу руки?
— Да, конечно. Она не пошевелится. Мэгги, лежать.
Миллз медленно протянул руку, на сей раз не вставая.
— Мне очень жаль вашу напарницу. Как вы себя чувствуете?
Скотт разозлился, зачем Миллз поднял эту тему, и ответил стандартно:
— Спасибо, хорошо.
Opeo указал ему на стул рядом с Миллзом и занял свое всегдашнее место рядом с Каули.
— Садитесь. Йен с самого начала занимался вашим делом. Он и его люди рассказали нам о французских связях Белуа, он работал с Интерполом. Именно Йен попросил вас сегодня прийти.
Миллз посмотрел на Скотта.
— Коллеги говорят, что вы начали вспоминать.
Скотт смутился.
— Совсем немного. Мало.