Подростки
Шрифт:
— Кто там, мамочка? — я прерываю свою традиционную самокритику у зеркала.
— За тобой пришли.
Я выхожу из своей комнаты, и, вот девичья память, как я могла забыть, что мы с Андреем договорилась идти на море, он, видимо, проторчал полчаса на улице и не выдержал, притопал прямо к нам, стоит, смущенный, в дверях.
— А, привет, — я стараюсь говорить просто и естественно, подумаешь, ко мне пришел мальчик, ну и что?
— Так мы идем? — спрашивает он тихо.
— Ма, я схожу на море, — кричу я в кухню.
— Идите (не
Я смотрю на Андрея. Он показывает мне на пальцах.
— В шесть, мамочка.
— Ничего себе, обгорите, как ненормальные.
— Мы спрячемся от солнца, мамочка.
— Ну, ладно, но чтоб в шесть, как штык — дома.
— Пока, мамуля!
Я мчусь в комнату, хватаю купальник, шапочку, шляпку.
Осматриваю себя в зеркало, на мне короткое желтое платьице, мать сама мне сшила и называет свое творение татьянкой. Трусики и лифчик я сменила утром, вчера вечером искупалась в ванной, так что все чин-чинарем, я делаю себе рожицу, вот тебе, девочка-конфетка, я приподнимаю подол платья, классные ножки, спрашиваю я себя, можно бы и лучше, отвечаю сама себе, я лохмачу волосы на голове, держись, Андрюха, я вылетаю из комнаты.
— На голову что-нибудь, — слышится из кухни.
— Я уже взяла.
«Пожарную каску и перышко в зад», — это я думаю уже про себя.
Мать выходит из кухни. Она смотрит на меня, я подбегаю к ней, целую ее, она у меня такая славная, жаль, с моим отцом у нее проблемы, они скандалят, хотят разводиться, мне их обоих так жалко.
— Возвращайтесь вовремя, — повторяет мать, закрывая за нами дверь.
— Пока, пока.
Город наш хоть и считается курортным, до моря нужно проехать почти десять километров в транспортном средстве, именуемом автобусом. Это корыто имеет звучную марку «Кубань», бедная Кубань, за что ее так. К нашей радости автобус подходит сразу, и вот мы уже трясемся, отмечая качество нашей дороги, едем плохо, зато без билетов.
Андрей захотел идти в дюны. Честно сказать, мне тоже туда хочется, но для приличия я пробормотала что-то вроде: лучше давай здесь, тут есть раздевалка.
Он не стал меня слушать. Просто взял за руку, и мы пошли в дюны.
В дюнах народу мало, в основном это влюбленные. Мы находим себе дюну, на которой никого нет, Андрей расстилает наше тонкое покрывало и начинает раздеваться.
— А ты? — спрашивает он меня.
— Я сейчас, — я беру купальник и отхожу за куст лоха. Быстро переодеваюсь.
— Ложись подле, — хлопает он ладонью по покрывалу, голос его немного осип.
Мы сразу начинаем целоваться. Я тебя люблю, шепчет он мне, я молчу, а ты, спрашивает он, что я, ты меня любишь, разве можно об этом так часто говорить, спрашиваю я, о чем же еще говорить, ну не знаю, так ты меня любишь, люблю, отвечаю я. Андрей после этих моих слов целует меня взасос, я чувствую, что он уже ухитрился расстегнуть мой лифчик. Не надо, я чуть-чуть, ну что ты делаешь, убери руку, словом, все, как
И потекли часы, как минуты, всегда поражаюсь, как быстро бежит время, когда мы с Андреем целуемся и ласкаемся.
И вдруг я слышу чужие голоса. Черт побери, сюда идут, мы прерываем объятие, я поправляю трусики, надеваю лифчик, поворачиваюсь к Андрею, чтоб он мне его застегнул.
Мы прислушиваемся. Да, какая-то парочка расположилась от нас неподалеку.
Девушка смеется, голос парня не разобрать, он что-то бубнит, что-то требует.
— Они нам не помешают, — шепчет Андрей и снова обнимает меня.
Но теперь все получается по-другому. Я не могу громко возмущаться, я отталкиваю его молча, а он еще больше нахальничает.
Неожиданно голоса наших соседей слышатся совсем рядом.
— Смотри, какой лох, — восхищенно говорит парень.
— Обычный лох, — отвечает девушка.
— Ну, иди сюда, — шепчет он хрипло.
Слышен звук поцелуя.
— Ну ляг, ну, пожалуйста, — шепчет парень.
— Саша, не надо.
— Ну, пожалуйста.
Похоже, они легли. Буквально в трех метрах от нас, немного ниже по дюне. Нам их не видно. И они не видят нас. Но нам все слышно.
— Саша, не надо, не надо.
— Ты что, мне не доверяешь?
— Доверяю, ой, не надо, Саша, ну, Саша…
И тут я слышу звук. Его ни с чем не спутаешь, так расстегивается пряжка ремня.
— Саша, Саша, — голос девушки становится почти паническим, но его заглушает звук поцелуя.
— Саша, пообещай, что ты не бросишь меня.
— Конечно, как я могу тебя бросить, мы всегда будем вместе.
— Саша, я боюсь.
— Я буду осторожен, вот увидишь.
Мы сидим тихо. Если уходить, то нужно, видимо, было раньше. Я украдкой смотрю на Андрея, его лицо раскраснелось, видимо, и у меня такое же.
Там внизу слышится тихая возня, затем вдруг девушка снова почти в голос вскрикивает, что она боится, и тут же издает тихий возглас, как будто она вошла в холодную воду.
— Саша, Саша, — слышится снизу.
— Вот так, миленькая, вот так, моя девочка, — парень дышит тяжело и ритмично.
И я вдруг понимаю, что он уже в ней. Андрей осторожно обнимает меня, и мы падаем на покрывало. Невыразимое чувство охватывает меня. Я хочу того же, что происходит между парнем и девушкой рядом с нами. Андрей кладет мне на грудь свою голову, и мы замираем. Любовные звуки снизу не слышать невозможно.
Девушка стонет, иногда почти в голос, парень действует молча, слышно только, как он тяжело дышит.
— Девочка моя, мне можно? — спрашивает он.
— Я не знаю, — отвечает она, всхлипывая.
Парень издает какой-то звериный рык, и звуковая картина совсем изменяется. Они по-прежнему дышат шумно, громко, но уже не так, как прежде.
— Тебе было приятно? — спрашивает парень.
— Да, — отвечает она.
Тягучая, долгая тишина.
— Саша, ты же обещал быть осторожным.