Подруга по контракту
Шрифт:
— Это не образ, это у меня характер такой. Когда вижу людей без мозгов, хочется поделиться своими.
— Смотрю, большую часть мозгов ты уже раздал, — я нарочито злобно рассмеялась, хотя в душе немедленно воцарилось мучительное чувство обиды. Вот за что он так со мной? Есть у меня мозги, есть. Просто иногда хочется слушать не их, а сердце.
Павел завис секунд на десять, а потом вдруг едко спросил:
— Ты там случайно не забыла, кто тебе платит зарплату?
— Ах, простите, мой господин. Немедленно исправляюсь.
— Да мне, в принципе, плевать на твою личную жизнь. Главное, воплощая там свои жаркие фантазии, не забывай, пожалуйста, о благополучии моего ребенка.
— Жаркие фантазии? А можно поподробней?
— Откуда мне знать подробности твоих фантазий?
— Действительно, откуда? — несмотря на то, что на балконе кроме меня не было, я понизила голос. — Но я тебе больше скажу: у меня нет никаких фантазий. У меня только воспоминания. Весь этот мучительно долгий день я вспоминаю губы, целовавшие меня вчера, и больше как-то в голову ничего не идет.
Кажется, он что-то уронил. А, подняв, спросил с какой-то угрюмой, тяжелой усталостью:
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Не знаю…
Несколько секунд в трубке висела пауза, а потом Павел заговорил нарочито деловым тоном:
— Ну все, Лида, мне некогда с тобой трепаться. Позвони завтра, когда сядете в поезд. Хочу быть уверенным, что ваша поездка опять не сдвинулась.
— Хорошо, — ответила я, и он тут же бросил трубку.
Я отложила телефон на плетеный столик и почти против воли провела пальцами по губам. Мне до покалывания в ладонях хотелось оживить внезапно нахлынувшие воспоминания. Такие сладкие, исступленно-пронзительные.
Под ложечкой приятно похолодело. Черт, мне так хочется все повторить! Даже привычка Павла беспрестанно грубить не делает его менее притягательным. Реально, наваждение какое-то! Помутнение рассудка и солнечный удар в одном флаконе.
Откинувшись на спинку кресла, я на целую минуту закрыла глаза. В мыслях мои губы вновь бесстыдно исследовали губы Павла, а пальцы зарывались в его мягкие волосы. А потом мне вдруг до боли захотелось продолжения, захотелось, чтобы мужские руки позволили себе намного больше, чем вчера.
Но ведь это немыслимо! Я никогда-никогда не соглашусь на какой-то там «незатейливый перепихон»… Или соглашусь?
48
Вечер прошел уныло. Мы немного покатались на катамаране, побродили по вечерним улицам, а, вернувшись домой, заказали суши в ближайшем баре. Их доставили минут через двадцать. Я быстро накрыла стол на балконе и позвала всех. И вот тут выяснилось, что почти ни у кого нет аппетита.
Виола задумчиво расковыряла пару роллов и, зевнув, заявила, что хочет спать.
Георгий оживился:
— Бедный
— Хорошо! — «племяшка» тут же выбралась из-за стола и по очереди поцеловала меня и дядю. — Спокойной ночи.
Я тоже поднялась на ноги:
— И я, наверное, пойду. Привыкла, знаете, рано ложиться.
Мне не хотелось, чтобы ужин на балконе перетек в свидание. К сожалению, Георгий был не в моем вкусе, и я не хотела давать ему никаких надежд.
Вот только он решительно преградил мне путь:
— Лид, подожди. Давай посидим еще немного, я хотел с тобой кое-что обсудить.
Виола понимающе ухмыльнулась и в тот же миг ускользнула с балкона. Видимо, Георгий и ее подговорил посодействовать нашему с ним сближению. Я проводила племяшку завистливым взглядом, но все же вернулась к своему креслу.
— Что ты хотел обсудить?
— Твою карьеру.
— В смысле?
— Когда мы сегодня плавали на теплоходе, Виола рассказала мне, что ты не знаешь, куда пойти работать.
— И?
— Она попросила меня взять тебя к себе.
— Серьезно? — я невольно улыбнулась. — Это так мило с ее стороны. Она очень добрая и заботливая девочка, Павлу повезло иметь такую дочь.
Георгий задумчиво покрутил в руках палочки:
— Я, кстати, совсем не против взять тебя на работу.
— Как ты себе это представляешь? Забыл, что по легенде я вообще-то живу где-то под Новосибирском?
— Переедешь. Из Сибири в Краснодар сейчас многие переезжают.
Я пожала плечами:
— Даже не знаю. Одно дело — лгать пару месяцев, а другое — продолжать врать годами.
— А что такого? Даже удобно. Виоле будет грустно, если после того, как лето подойдет к концу, вы перестанете общаться. Павел, кстати, недавно сказал мне, что очень беспокоится по этому поводу. Он даже собирается весь следующий год писать дочери письма от твоего имени. А если по легенде ты переедешь в Краснодар, этого не понадобится. Ты и Виола сможете регулярно видеться.
У меня легонько кольнуло в груди. Какое все-таки заманчивое предложение! Есть только одно «но»: Георгий бросает на меня такие жаркие взгляды, что моя одежда того и гляди воспламенится. И вот как с ним таким работать? Хотя, может, я делаю из мухи слона? Может, он скоро перегорит и переключится на другую девушку?
— Ох, это все так странно и неожиданно, — медленно, растягивая слова, призналась я.
— Соглашайся! — безмятежно улыбнулся Георгий. — Я тебя не обижу с зарплатой. Да и твои дальнейшие визиты в Сочи будут оплачены отдельно.
Кровь ударила мне в лицо.
— Не надо.
— Что не надо?
— Не надо платить мне за дружбу. Я бы с удовольствием виделась с Виолой и бесплатно.
Георгий задумался, а потом покачал головой:
— Это, наверное, лучше с Павлом обсудить.