Подрядчик
Шрифт:
– Ладно, солнышко, – сдался я. – Только недолго.
– Как скажешь! – улыбнулась она.
Но ее глаза говорили: "это мы еще посмотрим".
Глава 5
К фотоателье я подошел, как и договаривались вчера – в четыре часа дня. Или в шестнадцать ровно – это уж кому как удобнее. А перед этим еще успел заскочить на почту и отправить на родительский адрес пухлый конверт, содержащий труд сегодняшней ночи и части утра. Надеюсь, маменька с папенькой, найдут этому правильное применение, и, по возвращении, цех будет стоять на месте
– Михаил Федорович! – произнес кто-то рядом.
Я посмотрел на часы на фасаде здания напротив. Четыре часа восемь минут. Опаздывают комсомольцы, опаздывают.
– Михаил Федорович! – голос раздался над самым ухом.
Я повернулся. Передо мной стоял один из вчерашних бандитов – который помладше. Тьфу! Ведь это я Михаил Федорович.
– Пойдемте, – махнул рукой он.
Пройдя через арку, мы вышли во двор. Японец стоял на том же месте, что и вчера. Рэкетир сел на переднее кресло, за рулем сидел его боевой товарищ, так что мне оставалось только заднее сидение, где я и разместился.
– Деньги принес? – осведомился громила.
– А ты документы принес? – парировал я.
– А то!
Он протянул бумажный конверт, из которого я достал две книжицы: паспорт и водительское удостоверение. Оба документа пребывали в несколько пожульканом виде, но везде были и мои фотографии и мое вымышленное имя. В паспорте, кроме всего прочего, стоял еще и штамп о службе в армии, пометка о прописке, выписке, и последующей прописке.
– А чего такие покоцаные? – спросил я.
– Новые документы привлекают внимание, – пояснил бандит. – А эти – самое то.
Надо же! Мне бы такое и в голову не пришло! Похоже, у этих парней, кроме мышц, еще и что-то в голове есть.
– Так деньги? – повторил вопрос рэкетир.
– Легко!
Я полез в карман за деньгами, и в этот момент обе задние дверцы автомобиля открылись, меня сжали с двух сторон двое таких же амбалов, что и старые знакомые. Только эти еще и дружелюбно уткнули в ребра стволы пистолетов.
– Здрасти, приехали! – произнес я. – Че за ботва, братишки?
– Не мечись, агент, – развернулся старший. – Просто шеф хочет с тобой немного покалякать о том, о сем. Будешь вести себя хорошо – доедешь живым. А если совсем хорошо – то и вернешься живым.
– Могли бы вежливо попросить, – пожал я плечами.
– Так оно надежнее, – ответил бригадир.
С этим доводом сложно поспорить. Во всяком случае, вежливо отказаться я уже не мог. Ну, прогуляюсь туда-сюда… хотя, если на счет "туда" сомнений не возникало, то "сюда" было под большим вопросом. Бугай завел двигатель, и машина тронулась с места.
"Скайлик" летел по городу с запредельной скоростью, пролетая на красный сигнал светофора, где можно, и где нельзя. Бандит, словно нарочно, подрезал и без того редкие автомобили. Вот оно, ощущение полнейшей безнаказанности и полнейшее отсутствие мозгов в голове. Вот этому ЗиЛку, например, совершенно начхать – Ниссан переехать, или Запорожец. Не успел бы затормозить, и даже "туда" накрылось бы медным тазом. Многочисленные милицейские пикеты, поднятые, очевидно, на мои поиски, и не пытались остановить машину. У ребят все схвачено. На одной из кочек японца ощутимо тряхнуло, и стволы петард ударили меня по ребрам.
– Слышь, пионеры, – возмутился я. – Вы бы поосторожнее, а то ведь пальнете ненароком!
Ответом была тишина. А жаль. Чертовски
Автомобиль тем временем въехал в промышленную зону города. Здесь дорогу, похоже, с Великой Отечественной не ремонтировали. На самом деле – зачем, если тяжелые, груженые под завязку самосвалы, разобьют ее через полгода? Лихачу, волей-неволей, пришлось сбросить скорость. Надо же! А вот это колдобину я отлично помню – на прошлой неделе диск в ней замял. Да, многое остается неизменным!
Антиквариат притормозил перед высокими металлическими воротами завода и бандит нажал на клаксон. Огромные, тяжелые створки с жутким лязгом поползли в стороны, и Skyline, звякнув глушителем, перевалил через направляющую рельсу, которая словно разделяла два мира. Один, внешний – с зеленой травой, солнцем над головой, с людьми, лица которых выражали хоть какие-то эмоции, мир, в котором техника, пусть и была далека от совершенства, но была современной – последним, или, хотя бы, предпоследним словом прогресса. Второй, внутренний… мертвый мир, будто бы мы пересекли невидимую черту, разделяющую рай и ад. Мир с пожухлой травой, щедро присыпанной ядовито-рыжей пылью, грязно-серыми стенами цехов, с рабочими, вяло бредущими по своим делам с отсутствующим взглядом, с технологиями, оставшимися еще в наследство от Великого Октября. Солнце, так ярко светившее над городом, здесь виднелось тусклым бурым диском, окутанным дымкой.
Рэкетир остановил пепелац перед одним из цехов. Помогая стволами пистолетов, меня вывели из машины. В самом цеху, который, скорее всего, предназначался для ремонта заводской техники, тех самых заводских машин стояло всего две штуки, и те в столь плачевном состоянии, что дешевле похоронить их на ближайшей свалке и купить новые. Остальные полтора десятка единиц техники – ВАЗовские "восьмерки", "девятки", парочка Волг, и, даже, один Мерседес времен динозавров, который в мое время, будь он целым, стоил бы совершенно бешеных денег. Но все автомобили, в той или иной степени, были покалечены авариями. Да, неплохо комсомольцы устроились! Вот откуда берет корни организованная преступность!
– Ждите здесь, – ткнул пальцем на дверь бригадир. – А я – к Филину.
Я чуть не прошел мимо, но рука со шпалером заботливо направила меня в нужную сторону. Мы оказались в небольшой бытовке, большую часть которой занимал стол с грязными тарелками и пепельницей посередине. Перед столом стоял прожженный сигаретами, пыльный диван, пара стульев, а напротив – телевизор с видеомагнитофоном и стопкой кассет.
Оба бандита, все еще не уставших держать меня на мушке, сели на стулья, я – на диван, а второй вчерашний знакомый утопил кассету в видеомагнитофон и включил проигрыватель.
– Да, трахай меня, мой жеребец, трахай! – раздался из телевизора голос Володарского.
Но экран оставался темным – кинескоп еще не нагрелся. Признаться, несколько необычно слышать такие слова, произнесенные мужским голосом. Наводит на подозрения, знаете ли.
– Американское кино, – пояснил амбал. – Я вообще все американское люблю. И виски, и сигареты, и машины… видал, какая у Бекаса педаль? Чисто Штаты!
– Она японская, – поправил я.
– Да? – удивился рэкетир. – Ну, пусть будет японская, все равно – крутотень! Оружие ваше – Кольты, Магнумы – тоже классно. Но фильмы – вообще ништяк! Ты Джеймса Бонда смотрел?