Подсластить победы горечь
Шрифт:
— Ведь говорили же вам, нельзя выскакивать за защитный контур босиком, — мягко сказал дон Гай, оказавшийся снаружи у входа. Он подхватил перепуганную девушку на руки, сразу после того, как она откинула полог и вылетела из палатки.
— Что там? — с откровенным ужасом спросил Айвен.
— Монстр, — стуча зубами, сказала Настя, — страшный, зубастый монстр.
— Компот, — коротко добавил принц, пряча улыбку в глубине глаз.
— Я было подумал — кровь, — с облегчением выдохнул прогрессор. — И так много…
— Запах, —
То есть, проснулись все. Ну еще бы, после такого визга.
— Дорогая, где здесь монстр? — весело спросил Сид, до конца отодвигая входное полотнище и делая шаг вовнутрь.
Яркий свет его фонаря осветил сжавшуюся в своем спальнике, напуганную и тоже залитую темно-красной жидкостью Фенеллу. Потом луч высветил нечто темное, высотой локтя в два, мохнатое, зубастое, злобно рычащее у дальней стенки палатки. Вдруг Сид повалился поверх спальника Фенеллы, полуосознанно выбрав единственное незаляпанное место во всей палатке. И громко расхохотался.
— Это всего лишь крыса, — еле выговорил он между приступами жизнерадостного смеха. — Большая, приозерная, безобидная крыса. Пришла на запах, хотела полакомиться.
— Очень смешно, — обиженно сказала Фенелла, испуганно косясь в сторону зловеще скалящегося зверя, загнанного в угол и потому злобного и опасного.
— Какая быстрая расплата за жадность! — и Сид, уже было вставший на колени, снова повалился ничком в очередном приступе веселья. Его супруга размышляла уже, на какой срок ей следует обидеться на мужа. Следует ли обижаться вообще — не вопрос. Конечно, обижаться!
— Сид, не шевелись, я ее прикончу, — сказал дон Альвес от входа.
Фенелла, не сразу сообразившая, что речь идет не о ней, испуганно повернула голову. И сразу отвлеклась от рыцаря с кинжалом в руке. В свете прожекторов было отчетливо видно, как дон Гай, забыв обо всем, нежно держит в объятиях светловолосую девушку, не замечая ни обильно заляпанной компотом пижамы, ни растрепанности волос, так же пропитавшихся густым напитком из дикой сливы. А Настя зачарованно смотрит ему в глаза. Идиллия…
— Не надо убивать крысу, пусть живет, — попросила Фенелла. — Она всего лишь хотела компотика. Как и все вы этим вечером.
— Женщины… — с философской грустью вздохнул дон Альвес. — Но живой она нам в руки не дастся. Придется вам с Настей спать в другом месте. С утра наведем порядок.
— Пусть спят на крыше вездехода, — вмешался Айвен. — Вода в душевой еще осталась, запасные спальники есть. Все остальное — действительно до рассвета.
— Ты очень храбрый человек, Сид, — услышала Фенелла слова дона Альвеса, заворачиваясь в чистый запасной спальник.
— Это звучит, как «ты — идиот», — пробормотал его ученик. — Что не так?
— Я не считаю себя трусом, но я никогда бы не рискнул смеяться
— Возможно, я просто неопытен, — пробормотал Сид, посмотрев в сторону вроде бы засыпающей жены.
— Они такого не прощают, — добавил дон Альвес, не подозревая, что у дочери Странницы слух куда лучше, чем у любого другого человека.
Сид задумчиво подергал себя за прядь длинных волос и направился к вездеходу.
— Нель, любимая, ты не очень испугалась? — нежно поинтересовался он.
Фенелла приподнялась на локте и сверху вниз посмотрела на мужа.
— Такая злющая крыса, — добавил тот, стараясь говорить сочувственно, — большая, мохнатая, зубастая, — в его темных глазах снова вспыхнуло веселье. — И ты… такая напуганная тоже, нахохленная…
— Знаешь что, — с досадой сказала Фенелла, — давай, ты пожалеешь меня завтра, когда окончательно отсмеешься. Спокойной ночи!
Сид дотянулся до нее и погладил ей руку, внимательно глядя в глаза.
— Я тебя еще больше люблю, когда ты смешная, — сказал еле слышно. — Не думал, что такое возможно.
И он вернулся обратно в мужскую компанию.
— Повезло, что Фенелла еще тоже неопытная, — со знанием дела сообщил дон Альвес. — Как только они начинают общаться между собой, такого насочиняют, только держись.
— Возможно, мне просто очень повезло с женой, — с откровенной нежностью ответил его ученик.
— А вот этого уже не стоило говорить мне, — прохладным тоном заявил дон Альвес. — Не находишь?
— И точно. Молчи, Сид, молчи, — мечтательно протянул принц. — Очарование момента так легко убивается неосторожными словами.
— Простите, дон Альвес. Я только хотел сказать, что каждому — свое. Ничего оскорбительного…
— Весело у вас, — пробормотал Айвен с нотками зависти в голосе.
— А то! — хмыкнул дон Альвес. — Это тебе не электронные программы в интернатах. Живые люди.
— Что там у них происходит? — сонно спросила Настя, ворочаясь с боку на бок на жесткой крыше вездехода.
— Курс молодого воина, — хихикнула Фенелла.
И уже засыпая, подумала, что никогда раньше не слышала, чтобы Сид смеялся так громко и беззаботно. «Пусть себе смеется. Несчастные люди не веселятся так искренне».
— Прекраснейшее место, — оглядываясь произнес Дайэн, в соответствии с договоренностью вызванный Фенеллой на место их ночлега с утра пораньше. Искрящийся в лучах солнца ручей струился по горной лощине среди платанолистных кленов и тополей и радужным водопадом где-то в два человеческих роста низвергался по скале в тихое озеро. Бескрайнее озеро нежилось среди высокого тростника. Вдали, на мелководье, в пурпурных отсветах еще не погасшей на небе зари неспешно шевелилась стая розовых фламинго.