Подумай дважды (Think Twice)
Шрифт:
Конечно же этот метод не используется в каждом абзаце. Он приходит на помощь только тогда, когда того требует произведение. Порядок построения логических цепочек, от фактов к общей картине и конкретизированному абстрактному понятию, тоже варьируется, как и входящие в него этапы — их может быть как больше, так и меньше. Но сам подход, его форма, в той или иной мере актуален для всего произведения. Это одна из тех деталей, что наполняют литературу Айн Рэнд такой силой. Конкретные понятия сами по себе бессмысленны, они надолго и не закрепляются за объектом. Абстракции сами по себе слишком неясны и несодержательны. Но конкретика при свете абстракции приобретает подлинное значение и, как следствие, откладывается в нашем сознании; абстракция же при свете конкретики приобретает точность, реалистичность и убедительность. В результате оба аспекта описаний
Очень важной особенностью метода, используемого Айн Рэнд, является то, что конкретные объекты действительно предстают конкретными, то есть такими, которые могут быть восприняты на уровне чувств. Все описание должно выглядеть так, чтобы читатель мог представить это по-настоящему. Хотя опять же описания должны выкладывать путь абстракциям, таким образом являясь избирательно отобранными. В них не должно быть преждевременных дополнений и неуместных данных, пускай и являющихся естественными. В описаниях должны присутствовать те и только те факты, которые необходимы для того, чтобы читатель смог воспринять сцену с той стороны, с которой автор и задумывал ее как доступной восприятию. От автора при этом требуется обладать особой изобретательностью и иметь целенаправленный подход к делу. Автор должен непрерывно придумывать описательные детали, обдумывать свежий взгляд на происходящее, подбирать красноречивые сравнения, что в итоге поможет читателю быть уверенным в том, что действительность поддается восприятию и содержит в себе скрытое значение, особым образом заготовленное для него автором.
Для примера, в одной из частей рассказа мисс Рэнд желает передать чувство беспомощности, овладевавшее Вестой в постели с Рорком, передать отчаянную потребность в признании ему в любви и в то же время стремление сокрыть это от его равнодушия. Мисс Рэнд не описывает конфликт в общих условностях. Она оживляет его посредством описания, доступного восприятию, оригинального, но заключающегося лишь в употреблении отдельные деталей, рассказывающих об имеющих место фактах: «...Он молча слушал, как она шептала ему запыхавшимся голосом, не в силах сдержаться: „Я люблю тебя, Говард... Я люблю тебя.. Я люблю...“, — следил за тем, как она целовала его руки и плечи, как шептала губами эту фразу его коже...»
Можно запросто представить эту сцену, словно взятую из какого-то кинофильма. И все, что тут могло подразумеваться, оказывается на поверхности, все понятно из контекста, как доступен вниманию и элемент попытки сокрыть чувства [«...Но она не была собой, как и он,..»).
Следующее требование, которое предъявляет своему стилю Айн Рэнд, это точное использование языка.
Мисс Рэнд должна использовать точную информацию, которая привела к абстракции, и точно охарактеризовать саму абстракцию, к которой пришла. На любом из этих уровней будет недостаточно приблизительностей или неопределенностей; такое отсутствие необходимой конкретики ослабит или разрушит внутреннюю логику повествования, следовательно, на силе влияния текста и его целостности это тоже отразится. Таким образом, мисс Рэнд весьма щепетильна в плане подбора даже самого незначительного оттенка коннотации в случае вероятной опасности его излишнего обобщения, неправильного или нечеткого осмысления. Она щепетильна и в отношении любых словесных конструкций, которые могут затуманить путь к тому смыслу, который она пытается ухватить. Она желает, чтобы и факты и значение представали перед читателем незамутненными, безошибочными, такими, какие они есть на самом деле. (Она часто укоряла тех писателей, которые приравнивали красочность к двусмысленности.)
К примеру, когда Рорк впервые встречает Весту, она ему сразу начинает нравиться — и это факт, но одного глагола «нравиться» тут недостаточно. Как точно описать его чувство? «...Казалось, теперь он понимал, какое выражение лица этой девушке свойственнее всего — холодная отстраненность, граничащая с безразличием. По правде говоря, именно это его и привлекло, когда он услышал ее голос...» Или же, на уровне значения: когда Веста ощущает безразличие Рорка в постели «... ночи, что провели они вместе, не давали ей никаких прав...». И за последними двумя словами сразу же следует: «... ни права на уверенность в друге, ни даже права на вежливость прохожего на улице...». Теперь мы и правда понимаем, что означало для нее «никаких прав».
Подобным же образом Айн Рэнд управляет
...Это просто невероятно! Ты... — и тут ее голос дрогнул, и она вдруг заговорила мягко, почти умоляюще: — Говард, я люблю тебя, Я не знаю, что это за любовь и почему все должно быть, как есть. Я люблю тебя и не могу выносить. А еще, я бы тебя не любила, если бы была в состоянии выносить, если бы ты был иным. Но ты, такой, какой есть, — пугаешь меня, Говард. Я не знаю почему. Это пугает меня, потому что оно есть во мне, а я его не хочу. Нет Потому что я хочу это что-то во мне, но желала бы не хотеть...
Из одного столь тщательного старания и научной точности можно было бы создать неповторимый литературный стиль. Но у Айн Рэнд все это входит в одно целое, даже столь, как некоторым могло бы показаться, противоречивые приемы: экстравагантная драма, живая совокупность мысленных образов, страстное оценивание (как читателем, так и автором). Вкратце, чувства эмоциональной вовлеченности верховодит в ее стиле. Чувство эмоциональной вовлеченности не может быть противоречивым, оно является непременным атрибутом стиля, последовательностью чередующих элементов абстракции. Автор, способный опознать абстрактную ценность конкретных фактов, способен судить и о значимости предъявляемых ими ценностей. Разум, который перестает спрашивать о чем-то «Что это?», переходит на следующий фазу, где его вопросом становится «Ну и что?», с готовностью предоставляя нам простой ответ. Тот стиль, который описывает конкретные факты без отсылок к абстрактным понятиям, выглядит сухим или усмиренным (как у Синклера Льюиса или Джона О’Хары]. А стиль, описывающий абстрактные понятия без отсылок к конкретным фактам, при попытке его оценить окажется напыщенным и лихорадочным (как у Томаса Вулфа). В сравнении с обоими видами стилей у Айн Рэнд прослеживается их редкое сочетание: тщательнейшим и осторожнейшим образом проанализированная фактичность вкупе с интенсивной, раскованной эмоциональностью. Первая позволяет поверить во вторую и достойна уважения, а вторая наполняет первую волнительностью.
Настоящие романтические писатели XIX в. (сейчас их таких не осталось) подчеркивали волнующие их ценности в своих работах, и часто это приводило к еще большей красочности, к торжеству драмы и страсти. Но они обычно добивались этого, отвлекаясь на мир прошлого или нее на мир фантазий, то есть забывая о современной для них действительности. Настоящие натуралисты, которые жили около двух поколений назад, подчеркивали те же самые ценности, но очень часто достигали похвальной точности в воспроизведении окружавшей их действительности, правда, обычно ценой отсутствия вместительных абстракций, общих значений и субъективных оценок. (Сегодняшние писатели обычно и вовсе отрекаются от всего и ничего не достигают.) Творчество же Айн Рэнд (как и философия), путем объединения двух составляющих человеческого познания, то есть восприятия и осмысления, добивается возможности вместить в себя как факты, так и ценности.
Айн Рэнд описывает свой стиль как «романтический реализм (более подробно об этом можно узнать в работе «Романтический манифест»). Это определение применимо к ее творчеству на каждом уровне повествования. Для нее «романтизм» не означает бегство от жизни, а «реализм» не приравнивается к бегству от ценностей. В мирах, которые она творит в своих романах, нет места несбыточным фантазиям, но есть место тому миру, который может существовать (по принципу реализма), и тому, который должен существовать (принцип романтизма). Ее персонажи — это не рыцари в сияющих доспехах или марсиане в космических кораблях, но архитекторы, бизнесмены, ученые, политики — люди нашей эры, которые имеют дело с современными, актуальными проблемами (реализм) и представляются читателям не жертвами обществами, а его героями (или злодеями), облик -которых складывается на основе их собственного выбора и ценностей (романтизм).