Подводная экспедиция
Шрифт:
Там на узком хирургическом столе лежал мертвец – невысокий, непропорционально сложенный мужчина, на голову которого была надета странная металлическая конструкция со множеством проводов. Провода шли к какому-то огромному агрегату, внутри которого что-то то и дело жужжало и пощелкивало.
Я вдруг вспомнил, что уже видел такое устройство, когда учился в академии. Оно называлось «промыватель мозгов». С помощью этого электронного чудовища можно было извлечь любые секреты из живого человеческого мозга. Огромная уродливая машина стояла в музее академии, и над ней – я хорошо это запомнил – висел довольно красноречивый
«Использование данного устройства запрещено международной конвенцией. Даже его кратковременное воздействие приводит к серьезному нарушению функций мозга. Более продолжительное воздействие неизбежно вызывает летальный исход».
– Вы хотели взглянуть на Катрони? – глухим голосом спросил обезьяноподобный «лакей». – Это он. Сами видите, мертв. Мертвее не бывает.
– Вы прикончили его! – не смог удержаться я. – Но, значит, он не утонул вместе с моим дядей. А может быть, катастрофы вообще не было? Мне придется сообщить об этом…
«Обезьяна» резко выбросила вперед руку и ударила меня в подбородок. Да, это длиннорукое существо обладало сверхъестественной силой! В глазах у меня потемнело, я отлетел к противоположной стене.
Уже лежа на полу, я смутно услышал голос «обезьяны»: «Ну, заткнулся?» – шаги и щелчок закрывшегося замка.
Прошло немного времени. Я поднялся и подергал дверную ручку – заведомо зная, что это ничего не даст. Дела обстояли худо. Я опять оказался в ловушке. Меня заперли в комнате с мертвецом и угрожающе пощелкивающей машиной. Все мои усилия закончились крахом.
Вдруг дверь открылась, в ней опять показался «лакей». Вслед за тем ко мне втолкнули связанного человека с искаженным от боли лицом – и я узнал Гидеона!
– Он составит тебе компанию! – сказал «лакей». – У вас будет достаточно времени, чтобы вдоволь наговориться!
Дверь опять захлопнулась.
15
НА ДНЕ ВПАДИНЫ
Так прошел час, потом еще один. Мы с Гидеоном коротко обсудили наше бедственное положение. Для этого не потребовалось много времени. Оказывается, негр ждал меня возле резиденции Сперри. На него напали, скрутили и затащили внутрь здания. Теперь мы оба были в плену.
Все случилось так, как предвидел Гидеон.
Негр беспрестанно ходил по комнате, осматривал и ощупывал ее стены, заглядывал в каждую щель. Мне это казалось бессмысленным, я пытался проанализировать наше положение. Мы, похоже, крепко влипли. Все мои сомнения насчет Хэллэма Сперри теперь полностью рассеялись. Это был преступник – пусть в кресле мэра Тетиса, но преступник. Оказавшись у него в плену, мы не могли рассчитывать на чью-нибудь поддержку: во всем подводном городе не было человека, который мог бы прийти к нам на помощь. Боб Эсков, даже если он и получил мою записку, не пожелал меня видеть. Полиция? Если бы ей сообщили, что мы стали жертвами произвола преступников… но без сигнала она не сделает и шага. К тому же мой законные права выглядели более чем сомнительно: если я не явлюсь в отдел иммиграции для замены своих временных документов, обо мне никто не вспомнит. Не больше прав было и у Гидеона. Он был бродягой, обитателем «царства Келли», у него не было друзей или родственников, которые могли бы забить тревогу по поводу его исчезновения.
Нет, на помощь извне рассчитывать не приходилось.
Еще
– Джим! Посмотри-ка сюда!
Я взглянул на Гидеона. Он стоял возле «промывателя мозгов», держа в руках кассету с магнитной лентой.
– Джим, на этой кассете есть запись. Скорее всего, на ней записано то, что они вытащили из мозга Катрони!
Осторожно обойдя стол с лежащим на нем трупом, я подошел к Гидеону. Заглядывать в мысли незнакомого мертвого человека казалось мне довольно мерзким делом.
– Ну и что дальше? – спросил я.
– Пока не знаю, – ответил негр, вставляя катушку с пленкой в аппарат. – Я не знаю, что здесь записано, но наверняка это что-нибудь важное. Сперри не стал бы убивать Катрони из-за пустяков. За применение «промывателя мозгов» можно угодить под суд, а Сперри не будет рисковать напрасно.
Негр установил кассету в небольшое углубление и нажал какую-то кнопку. После этого достал откуда-то два шлема с наушниками – они были похожи на странное устройство на голове Катрони, только поменьше размером. Надев один шлем, Гидеон протянул мне второй.
Я надел его – и сразу оказался в ином, далеком мире – мире мыслей другого человека. Я стал видеть его глазами, чувствовать то, что чувствовал он. Я стал свидетелем событий, которые разыгрались несколько месяцев тому назад, вдалеке от Тетиса.
В батискафе их было трое – мой дядя Стюарт, Катрони и Вестервельт – человек, который, как пренебрежительно заметил Сперри, «куда-то сгинул». Циничные слова!
Я слышал все, что они говорили, словно был совсем рядом. Видел, как они ходят по рубке, управляют батискафом, как, манипулируя различными рычагами, колесами и тумблерами, направляют судно все глубже и глубже. Этот батискаф, покрытый иденитовой оболочкой, был личным аппаратом моего дяди и мог выдерживать фантастическое давление.
Они достигли отметки девять километров и продолжали погружение. В общем-то с каждым пройденным метром в эти минуты они устанавливали мировой рекорд. Мерцающая молочным светом иденитовая броня надежно сдерживала колоссальное давление многокилометровой водной толщи.
– Оболочка действует! – Мой дядя радостно похлопал Катрони по спине. Катрони, не отрывая взгляда от указателя глубины, поспешно кивнул. Тут же в моих наушниках послышался неразборчивый шепот: это были мысли Катрони. Хотя я и не разобрал слов, я понял, что это темные и опасные мысли. Я наблюдал за происходящим, затаив дыхание, и смутно чувствовал, как сильно у меня колотится сердце. В общем-то я понимал, что скоро произойдет что-то недоброе.
Погружение продолжалось. Судовой механик Вестервельт следил за работой двигателя, Катрони увеличивал уровень заполнения балластных цистерн. Мой дядя, рыжебородый Стюарт Иден, с видом триумфатора ходил по рубке своего небольшого корабля и напоминал мне древнего викинга, пересекающего штормовую Атлантику назло всем разгневанным морским богам.
Иногда изображение затуманивалось, видимо, в эти минуты Катрони погружался в свои мысли, которые были отсеяны электронными фильтрами «промывателя мозгов». И все же я мог уловить то, что происходит. Погрузившись почти на двенадцать километров, небольшой батискаф коснулся своим мерцающим корпусом темного дна и замер.