Подводная уральская
Шрифт:
А вечером боцман даст швабру и скажет:
— Драй палубу. Да как следует!
Палубой боцман называет обыкновенный пол. Через месяц в разговорах между новичками начинают проскальзывать морские словечки. Не веревка, а трос, не лестница, а трап, не повар, а кок, не кухня, а камбуз.
Шли дни. Все больше светлело лицо боцмана. Теперь, обходя утром строй, он оставался, как правило, довольным. Хорошо сидела форма на подчиненных: подогнана, почищена, выглажена.
Позже Виктор Хрулев с благодарностью будет вспоминать своих первых учителей: и боцмана Дзюбу, и краскома Светова, влюбленного в пушки артиллериста. Занятия Светов
— Не голос, а музыка, — говорил он о главном калибре. — Самую низкую ноту берет. Одним словом — бас. Завтра прошу всех на «концерт»!
Это означало, что завтра проводятся практические стрельбы. В классе звучит: «ура!» Любят курсанты выходить в море. Из артиллерийской башни горизонт кажется еще дальше, так высоко она поднята. Любоваться, впрочем, некогда ни горизонтом, ни синевой неба. Рявкают орудия, подняв длинные стволы.
Через полгода Хрулева выпустили артиллерийским электриком, присвоили звание командира отделения: уж очень хорошо разбирался Виктор в схемах, отменно изучил устройство электромоторов, мог быстро обнаружить и устранить неисправность.
Как отличника, его направляют на линейный корабль «Парижская коммуна».
В. Хрулев в 20-е годы.
Виктора избирают комсомольским организатором на корабле. Он охотно выполняет поручение. Организует соревнование между комсомольцами за отличную боевую выучку, создает спортивные секции: тяжелой атлетики, бокса, гимнастики, шахматную, просит записываться в кружки художественной самодеятельности, причем первым это делает сам, давно ему хочется научиться отбивать чечетку. На его счету много добрых дел. Провел читательские конференции по новым произведениям писателей, встречи с участниками революции — многие еще служили на кораблях, в том числе и на «Парижской коммуне» — организовывал спортивные состязания. И все это без отрыва от служебных обязанностей. Виктор оставался старшиной команды артиллерийских электриков, и она считалась одним из лучших подразделений в экипаже.
Командир корабля Самойлов и комиссар Настусевич гордились Хрулевым.
— Вот уж действительно запевала, огневая душа, — называл его комиссар.
Ранней весной 1929 года линкор отправился в поход вокруг Европы. Балтика провожала его сердито, словно не желала с ним расставаться. Восьмибалльный шторм сорвал шлюпку. Косматые волны грозно выглядывали из-за борта и, упав на палубу, рассыпались, бежали клокочущими ручьями. Хрулев ухватился за фалинь. Вода приподняла его и, сердито ворча, ударила о палубу. Но она не успела еще схлынуть, как Виктор вскочил на ноги. На помощь прибежали краснофлотцы и помогли закрепить шлюпку.
За это комиссар его отругал.
— Зачем же в одиночку? Крикнул бы вахтенных, и вы бы управились без особого риска.
Осенью того же года Виктор Хрулев поступил в высшее Военно-морское училище имени Фрунзе. Штудировал математику, физику. Пришлось изучать и общеобразовательные предметы, и военно-морские дисциплины параллельно. Он сдал экзамен и за среднюю школу и закончил училище отличником. Не случайно его оставили командиром учебной группы. А потом несколько лет он был командиром учебной роты. Что запомнилось Виктору Николаевичу из той поры? Три группы прошли через его руки за восемь лет. Учил морской практике: грести, вязать узлы, ходить под парусом, брать рифы.
Возил своих курсантов на «Аврору», где и сам проходил практику, когда учился еще в школе артиллеристов.
— Кто был тот артиллерист, который произвел выстрел по Зимнему дворцу в октябре семнадцатого года? — спрашивали, бывало, курсанты.
— Огнев, — отвечал Хрулев.
И начинал рассказывать о нем. Родился в Донбассе, в семье бедняка. На крейсер пришел в 1912 году. Большевик. В восемнадцатом ушел с отрядом краснофлотцев на юг, где и погиб в схватке с белоказаками.
Группа возвращалась на берег лишь осенью. Летом плавал с курсантами на кораблях. Все курсанты получили по практике высший балл. Начальник училища поздравил курсантов, а командиру объявил благодарность.
— Служу трудовому народу! — ответил Хрулев.
А море звало. Виктор пишет рапорт за рапортом, прося послать на корабль. И в 1940 году его направили на командирские курсы учебного отряда подводного плавания имени Кирова. Закончил их в начале войны. Полгода служил помощником командира подводной лодки Щ-307. Похвалиться боевыми эпизодами не может. Всю первую военную зиму лодка стояла в Ленинграде, на Неве. Но вот в феврале 1942 года его и Павла Самарина, тоже помощника командира, только соседней лодки, вызвали в штаб Балтийского флота и сказали:
— Назначаетесь командирами строящихся «малюток». Отправляйтесь немедленно.
Грузовик, по-утиному переваливаясь на выбоинах, медленно полз по трассе, проложенной по льду Ладожского озера. Эта ниточка связывала блокадный город с Большой землей. Мороз пробирал до костей. Пассажиры молча сидели в открытом кузове, тесно прижавшись друг к другу. Так было теплее. Хрулев думал о семье: жена и сын были эвакуированы в Свердловск, от них получено всего одно письмо. Как-то устроились на новом месте? Дошел ли аттестат, который он выслал? Блокада. Почта доставляется лишь по воздуху, и то только с большими и продолжительными перебоями.
— Ну, а твои где? — спрашивает Хрулев Самарина.
— Тоже выехали. В Новосибирск.
— Вот и мы двигаем с тобою на восток.
— Временно, — утешает Самарин. — Получим «малюток» — возьмем курс на запад.
— А может быть, и на север, а точнее, на северо-запад.
— Хорошо бы!..
Желание сбылось. Обе «малютки» попали на Северный флот, стали именными. Хрулев ни минуты не теряет даром. Пусть нет у него боевого опыта, зато есть у других. И он подолгу беседует с командирами «малюток», крейсерских лодок, успешно топивших вражеские транспорты, расспрашивает о всех перипетиях боя, просит начертить схему, изучает морской театр военных действий.
С самого начала войны подводные лодки Северного флота развернули активные боевые действия на морских коммуникациях гитлеровцев. Дело в том, что на севере Финляндии и Норвегии шоссейных дорог мало, железных дорог нет совсем. Между тем немцы и финны, наступавшие на Мурманск, нуждались в боеприпасах, горючем, продовольствии, в пополнении живой силой. Все это приходилось доставлять в основном только морем в Печенгу и Киркенэс. Возвращались же оттуда транспорты тяжело груженные рудой, представляющей из себя ценное стратегическое сырье.