Подводное кладбище
Шрифт:
— Куда, куда? На допрос. Ты мне все скажешь, — спокойно ответил главарь бандитов. — Или по рукам пущу. — Он кивнул на своих мрачных подручных. — Пока будем идти, у тебя есть время подумать, как поступить.
Когда Катю проводили рядом с блондином, он успел шепнуть:
— Извините, но иначе мы не могли.
— Я не в претензии за то, что вы поранили мне руку. Если бы мы сразу заметили, что вы женщина… — начал шатен.
— Это бы ничего не изменило, — шепнула в ответ Сабурова.
Песчаный пляж закончился, тропинка стала забирать в гору…
Глава 6
Виталий, подсветив фонарем, глянул на хронометр.
Сменив сверло на наконечник отвертки, Зиганиди включил двигатель. Шуруповерт несколько раз беспомощно дернулся, но так и не сумел сорвать с места латунный винт, закрученный на свежий слой краски лет двадцать тому назад, а то и больше. Виталий замахал руками, показывая, что повторять попытку и попусту сажать аккумуляторы не стоит, указал на сверло. Зиганиди понял, спорить не стал. Вставил в патрон сверло.
Загудел двигатель. Латунные винты сверлились легче, чем сталь. Но теперь и ставка была выше. Сломайся сверло, и на этом конец. Сверло провалилось в пустоту. Николай вытащил его с выключенным двигателем. Виталий показал ему знаками, чтобы действовал осторожнее. Зиганиди знаками же показал, чтобы тот «не говорил под руку». Один за одним высверливались винты, после каждого Саблин пытался слегка расшатать рамку, проверял, не поддалась ли. Но держалась она крепко, неизвестный монтажник постарался на славу, затягивая крепеж. Ведь он не знал, для чего впоследствии попытаются использовать иллюминатор. Его задачей было обеспечить герметичность. Вот он и обеспечил по мере сил и возможностей.
Аккумуляторы приметно подсели. Сверло вращалось, входя в металл, натужно, грозя в любой момент остановиться, заклинив на стружке. Вот и приходилось действовать Николаю рывками. Он то коротко налегал на ручку, затем резко ослаблял давление, давал инструменту возможность разогнаться и вновь врезаться в металл. Еще один винт был пройден, а оставалось два.
Саблин дал знак, чтобы Зиганиди не спешил, передохнул, дал возможность аккумулятору восстановиться. Самым плохим сюрпризом для невольных пленников трюма могло стать то, что рамка наглухо приклеилась, что ее ставили на свежую краску, да еще вгоняли молотком в прорезанное в борту отверстие.
И вновь завертелось сверло. Аккумуляторы работали на последнем издыхании. Но стружка все же шла из отверстия. Сверло прошло насквозь и тут же остановилось. Саблин взглянул на Николая, спрашивая взглядом: «Это заряд кончился, или ты выключил инструмент?» Зиганиди аккуратно, боясь поломать сверло, вытащил его и демонстративно нажал клавишу на ручке. Патрон совершил несколько оборотов и замер, хоть индикаторная лампочка и показывала, что минимальный заряд еще остался.
Саблин покачал головой, взял фонарь и ушел вниз. Он шарил среди смертоносных снарядов, пока ему не удалось отыскать обрезок стальной трубы. Каплей всплыл к настилу и стал ковырять край рамки, пытаясь подцепить его трубой, как рычагом. Благо труба была срезана не перпендикулярно оси, а под углом. Рамка слегка поддалась, отогнулась, но последний винт был затянут крепко — на совесть, и не желал сдавать позиции. Максимум, что удалось, это немного отогнуть рамку иллюминатора.
Саблин глянул на хронометр. Воздух в баллонах мог кончиться через пару минут, а то и раньше. Каплей вспомнил «дедовский» способ оживления батарей, их следовало немного помять — так активизировался химический процесс получения электричества. Но вскрывать герметический шуруповерт под водой было категорически нельзя. Соленая морская вода — отличный проводник тока, она мгновенно перемкнет цепь. Зиганиди и Виталий смотрели друг на друга. Наконец Саблин указал рукой на вырвавшуюся из акваланга струйку воздушных пузырьков. Они с шипением поднялись к настилу и побежали по нему в дальний угол трюмного помещения. Николай сразу же понял ход мыслей командира. Выдыхаемый аквалангистами воздух мог собраться в углу, образовав воздушный мешок. Оставалось надеяться, что там нет отверстия, через которое воздух вытек бы из затонувшего судна.
Виталий махнул рукой, и боевые пловцы двинулись вслед за пузырьками. Им повезло. В углу имелась воздушная прослойка сантиметров в сорок толщиной. Все же судно стояло с легким креном, почти незаметным невооруженному глазу. Саблин тут же выплюнул загубник — здесь можно было дышать. Хоть воздух и был «отработанным», но кислород в нем еще оставался.
— Думаешь, аккумуляторы можно будет слегка «помять»? — спросил Зиганиди.
— Надеюсь. Воздуха у нас в баллонах, считай, ноль, — Саблин бросил короткий взгляд на манометр.
Виталий уперся ногой в выступающий шпангоут, спиной в переборку. Теперь руки были свободны. Зиганиди светил фонарем. Каплей поднял из воды шуруповерт, выждал, пока с него стечет вода, подковырнул крышку аккумуляторного отсека. Черная пластиковая коробка, от которой теперь зависела жизнь двух пловцов, выскользнула на ладонь.
— Ты поосторожней ее мни, — предостерег Зиганиди. — Пластик может треснуть.
— Постараюсь, — пообещал Саблин.
Он приложил коробку к борту и несколько раз несильно нажал на нее ладонью. Черный пластик прогибался, внутри что-то потрескивало.
— Слышишь? — спросил Виталий.
— Слышу, — отозвался Николай. — Кажется, получается. Может, хватит?
— Еще пару раз надавлю. Уже с другой стороны.
— Смотри, не перестарайся.
Саблин действовал аккуратно. Надавливал нежно, прислушиваясь к любому звуку, которым отзывалась батарея, боясь услышать треск пластмассового корпуса.
— Готово, — произнес он, вставляя аккумулятор в ручку и защелкивая крышку.
Мужчины затаили дыхание. Виталий вдавил клавишу. Патрон даже не дернулся, так, словно питание и не вставили.
— … — вырвалось у Саблина короткое эмоциональное матерное слово.
— Может, контакты не совпали? — предположил лучшее Зиганиди.
— Твои бы слова да богу в уши, — ответил Саблин.
Он потряс шуруповерт. Вновь вдавил клавишу. И на этот раз инструмент не отреагировал.
— … — теперь уже выругался Николай.
Саблин вздохнул, отщелкнул крышку и сделал так, как делал в детстве, проверяя батарейку на работоспособность. Приложил язык к клеммам.
— Ну, что? — нетерпеливо спросил Николай.