Подводное кладбище

Зверев Сергей Иванович

— Красиво горит, — констатировал Николай.

Языки пламени поднимались над волнами, отражались в них. А затем прогремел взрыв. Вернее, прогремел он позже. Сперва яхта разлетелась пылающими обломками, и только потом долетел звук взрыва.

— Газовый баллон, — машинально констатировал Саблин. — Он в каюте возле плиты стоял.

— Да, газовый баллон почище бомбы будет. На яхте лучше примус держать. Не так опасно, — сказал Николай.

— Какая теперь разница, — провожая взглядом падающие в воду пылающие обломки, произнес Виталий. — До заката надо к нашим скутерам доплыть.

Солнце уже касалось воды, когда почти беззвучные водные скутеры помчались на север, к курортному городку Эль-Мирим.

Глава 16

Раннее утро окрасило небо над горами нежным розовым цветом. Затем из-за невысокого хребта медленно выполз диск солнца. И сразу же согрел лучами успевший стать холодным за ночь воздух. Катя проснулась одна на тюфяке, набитом соломой.

Она не сразу вспомнила, почему Хельги нет рядом с ней. Затем на губах Сабуровой появилась непростительная для боевого пловца улыбка.

— Да, как же я могла забыть, — произнесла Катя.

Хельга уже давно не спала. Она лежала на дощатом помосте рядом с Мартином. На эту ночь Аль-Хитаб выделил им отдельный вагончик. Мужчинам-дайверам он старался всячески угодить, лишь бы те выполнили свою работу. Время поджимало. Негласное перемирие между повстанцами и правительственными войсками подходило к концу, и со дня на день над местом затопления «Вест Стар» могли появиться корабли ВМС Сирии. А на прилегающей прибрежной территории — войска. Пройдет безжалостная зачистка. Да, землю потом можно будет вернуть вместе с селениями. Переподчинить себе местных жителей, уставших от бесконечной войны. Но ценный груз, гарантирующий почти безграничную власть, неприкосновенность и железный аргумент при переговорах, навсегда ускользнет из рук. А ведь Надим уже успел почувствовать себя в роли чуть ли не руководителя ядерной державы, с которыми, как известно, никто в мире не решается воевать. Да, обладание химическим оружием сделало бы его таким в миниатюре. Никто бы не стал вступать с ним в конфликт, все бы предпочли договориться по-хорошему.

Мартин обнимал Хельгу, она что-то шептала ему на ухо. Это не были слова любви или нежности — сугубо нужная для спасения информация. Ну а шепот требовался для того, чтобы не подслушал ходивший под дверью часовой. Правда, и эта предосторожность практически была лишней. Молодые мужчина и женщина говорили между собой на родном шведском языке. Таких специалистов-лингвистов в отряде повстанцев отродясь не водилось. Но кто знает, вдруг разговор записывают, а потом дадут прослушать специалисту?

Хельга закончила шептать и отстранилась.

— Ей можно доверять? — спросил Мартин.

— А что нам еще остается? Ты хочешь поднять снаряды и отдать их Аль-Хитабу? Он же вряд ли отпустит нас живыми. Не хочу умирать молодой и красивой. Не хочу, чтобы моей могилой стало море или каменистая пустыня. Я хочу еще долгие годы быть с тобой. Родить от тебя детей.

— Так далеко не загадывай. Сейчас наша задача выжить и освободиться. Я должен посоветоваться с Карлом. Он обычно решает все сложные вопросы в нашей группе. Я только хороший дайвер, а он — менеджер.

— Это не финансовая сделка, — напомнила Хельга. — Для себя я уже решила. Мы поможем русским, русские помогут нам. В такой ситуации им можно довериться, у них есть стимул помогать нам.

Мартин вздохнул и сказал то, что обычно мужчины говорят женщинам, когда не еще знают, что предпримут.

— Не волнуйся, все будет хорошо.

— Это только слова.

— Они станут действительностью. Все понемногу меняется к лучшему. Видишь, эту ночь мы провели с тобой.

— Это западня, из которой надо искать выход, — грустно произнесла Хельга. — Я не могу расслабиться, когда за нашей дверью часовой. Он вслушивается в каждый шорох в нашем вагончике, в каждый вздох. Пытается поймать каждое слово.

— Не говори так. Я ощущаю то же самое.

В дверь вагончика постучали.

— Подъем. Время закончилось, — донеслось снаружи.

— Быстрей. Через минуту он войдет, — предупредил Мартин, уже привыкший к подобным побудкам.

Хельга, как была, обнаженная, выскочила из постели, стала одеваться. То же сделал и Мартин. Они старались не спускать глаз друг с друга. Кто мог знать, когда еще им доведется вот так увидеть друг друга. И доведется ли вообще.

Хельга еле успела застегнуть блузку, когда дверь жилого вагончика отворилась и внутрь заглянул охранник.

— Готова? — спросил он, хотя и видел, что женщина уже собралась.

— Готова, — ответила Юхансон с легким вызовом.

— Тогда выходи. — Боевик отступил от двери.

Мартин украдкой сжал руку своей подруги. Ему не хотелось выглядеть в глазах боевика слабаком. Проявление нежных чувств к женщине тот бы счел проявлением слабости.

— До встречи, — прошептал мужчина.

— До встречи, — ответила женщина.

Хельга вышла. Конвоир повел ее к выгородке для заложников. Мартин теперь был предоставлен самому себе. В пределах лагеря мужчины-дайверы пользовались полной свободой передвижения. Вскоре подошел и Карл. Мужчины пожали друг другу руки.

— Как Хельга?

— В порядке. Переживает за себя и за нас.

— Я тоже переживаю, — ответил Карл, присаживаясь на камень. — Как думаешь, Надим раздобудет инструменты?

— Тебе этого так хочется?

— Я готов ждать и месяц, лишь бы он их не нашел, — усмехнулся Карл.

Мартин дождался, пока рядом с ними пройдет один из повстанцев, и тихо проговорил:

— Хельга мне сказала… — после чего перешел на почти беззвучный шепот.

Карл слушал внимательно, морщил лоб, наконец произнес:

— Это очень интересно. Это наш шанс, но только как им воспользоваться?

— Не хватает одного «звена», и наша проблема, как его подобрать.

— Будем стараться.

— Для начала следует поискать возможных помощников среди боевиков, — предложил Мартин.

— Ты уверен, что это хорошая идея? Нас сразу же сдадут главарю.

— Уверен, среди них многие попали сюда случайно. От безвыходности. Некоторых в отряд привели идеалы, но потом они разочаровались, а обратной дороги не нашли.