Подводные пленники
Шрифт:
Молодец, запомнил, наконец, перечень всех докладов и команд. Куда подевался «зам»? Нет, он не в политотделе, он при важном деле – отвечает за достоверность сигнала, полученного на применение оружия. У американцев тоже кто-то этим занимается, но замполитов у них нет. Капеллан, то есть, поп, к этому не допущен – значит, кто-то из офицеров.
Я совсем забыл про главное действующее лицо – командира ракетной боевой части – БЧ-2. Мне вспомнились стихи, сочиненные мною на досуге:
Строгое, серьезное лицо,Несколько сосредоточенВроде бы в рифму, но команды «Старт!», как и каких-то символических кнопок, давно уже нет. Все операции производятся автоматически, и нам остается их отслеживать на приборах управления, в частности на ПУ РО – пульте управления ракетным оружием.
За переборкой кто-то из местных специалистов стукнул кувалдой о палубу. Командир БЧ-2 прокомментировал:
– Ракета вышла! Замечаний нет!
Конец ракетной атаки. Зачетное КБУ сдано с оценкой «отлично». Теперь можно расслабиться. Пойду в общагу, старпом подстрахует, если что.
После обеда ко мне в номер опять постучали. «Неужели дежурная на ключах?» – мелькнуло у меня в голове. Бедный Ванюша, я ему не завидую, если это опять Лариска. Нет, на этот раз старпом.
– Т…щ командир! Вас Яндолин вызывает к пятнадцати часам.
Первая мысль: кто-то из наших «залетел». Просто так начальник учебного центра не вызывает. Неужто из-за трилогии Брежнева? Вчера начПО – начальник политотдела учебного центра – доставил меня, заявив, что я – единственный из командиров, кто еще не предъявил ему конспект бессмертных произведений Генсек – «Малая земля», «Возрождение» и «Целина». И «Целина». И вляпался по глупости. Вместо того, чтобы сказать «Есть!» и, как делают все отцы-командиры, посадить матроса с каллиграфическим почерком переписывать трилогию, освободив его от всех дежурств и вахт, я начал спорить. И вот результат – начПО заложил меня Яндолину. Язык мой – враг мой.
В кабинете контр-адмирала Яндолина, помимо начПо, я обнаружил своего бывшего командира дивизии, теперь адмирала из Главного штаба ВМФ, какого-то невзрачного лысого в гражданке и Серегу Попова – командира второго экипажа нашей «дельты».
– А вот и Михаил Степанович Смирнов, командир первого экипажа, – представил меня Яндолин, и я сразу понял, что дело не в трилогии. – Знакомьтесь, это главный конструктор нового проекта Николай Сергеевич Буторин, – Яндолин указал на лысого. Ну а вашего протеже и бывшего комдива адмирала Иванова мне представлять не надо. Перейдем к делу. Павел Васильевич, вам слово.
– Я буду прямолинеен, – начал свое вступительное слово бывший комдив атомоходов. – Дергаться бесполезно. Мы люди военные, коммунисты, поэтому без лишних эмоций. Вы оба отобраны квалификационной комиссией Главного штаба ВМФ для выполнения специального правительственного задания. В случае удачи в испытании новой техники каждому гарантирую звезду Героя Советского Союза. Так что ваши временные трудности, связанные с переездом в Северодвинск, и прочие неудобства окупятся сполна. Не скрою, я вас сам рекомендовал как лучших командиров атомоходов. Кроме того, вас командирский штат по воинскому званию утвержден Главкомом, и с началом ходовых испытаний вы будете представлены к званию контр-адмирала. Перспективы неплохие, мне бы в ваши годы кто такое предложил! Давай, Николай Сергеевич, чертежи, чтобы всем все стало ясно.
– Товарищи подводники! Вашему вниманию предлагается проект ракетной подводной платформы… – Буторин поехал по накатанной схеме доклада и угробил на это без малого час времени. Он и сам устал от своих выступлений, но сейчас понимал, что общими формулировками уже не обойтись, командиры-практики подвергнут его самому серьезному экзамены. Тут как раз и началось…
– Так какое говорите суммарное водоизмещение? – естественно, это был мой вопрос. Сейчас я этого «кучерявого Курчатова» быстро верну на грешную землю!
– Тридцать тысяч тонн.
– А суммарная длина?
– Двести пятьдесят метров.
– И вы думаете, что я эту махину всуну в…?
– Михаил Степанович, – одернул меня бывший комдив, – выбирай выражения. Николай Сергеевич гражданский человек и…
– Нет-нет, – перебил Иванова Буторин, – он практик и задает естественные вопросы. Признаться, я больше всего боялся не заседания Политбюро, а именно этой встречи. Она для меня своего рода экзамен, и я хочу, чтобы вы это звали. А что касается военно-морской терминологии, то за сорок лет работы в оборонке и не такое доводилось слышать. Пожалуйста, Михаил Степанович – ваши вопросы.
– Так я и говорю, – Буторин становился мне все более симпатичен, – что трудновато будет втиснуться в полынью при этаких размерах. Я и на своей «азухе» с двенадцатью баллистическими ракетами еле-еле втискивался, дифферент на корму держали градусов десять – двенадцать, вся корма и половина горба с ракетами оставались подо льдом. А вы говорите – вести пятьдесят, плюс сложная конфигурация, – я взглянул на начПО, как бы взвешивая все за и против, вспомнил про трилогию Брежнева и, к изумлению представителя компартии в Вооруженных Силах, выпалил, – Тем не менее, несмотря на всю степень риска, я готов по приказу родной ленинской партии, Политбюро ЦК КПСС, советского правительства выполнить любое задание Родины!
От такого поворота разговора у начПО самопроизвольно задергался левый глаз, Серега хитро улыбнулся, а Иванов, знающий меня как облупленного, фамильярно заметил:
– Миша, мы это знаем, поэтому выбрали именно тебя командиром первого экипажа.
Яндолин посмотрел на начПО и, чувствуя, что тот собирается с силами, чтобы напомнить окружающим о своем присутствии, быстренько вернул всех в плоскость основного разговора:
– Вы знаете, что Героя Союза я получил за испытания и опытную эксплуатацию «тайфуна», как его величают в высших кругах страны. Да, действительно, управлять им сложно при подледном плавании. Но, как это сделал бы любой командир, я стал приспосабливаться к проекту. В итоге уловил толщину льда, которую способен проломить, чтобы создавать собственные полыньи.
– Я понял, Михаил, к чему ты клонишь, когда говоришь о дифференте, – вклинился Иванов, тем самым давая понять, что он здесь главный, – речь идет об условиях применения оружия, не так ли?
– Так точно, товарищ адмирал! – еще раз выпалил я.
– Ну и характер у тебя, Степаныч! Не ставь меня в неловкое положение, здесь не строевой смотр, мы говорим о судьбоносном решении Политбюро ЦК КПСС, которое мы все обязаны выполнить, – каждый на своем месте. Не так ли, Игорь Константинович?
Игорь Константинович Ушастый – это и есть начПО.