Подземелье призраков Аккермана

Лобусова Ирина

— Ты про кого? — уточнил Андрейка, и Таня тут же отрезала:

— Про всех!

Воды лимана были неподвижны. Он действительно совсем не был похож на море — было в нем что-то другое: тяжелое, тягучее. В мерцающем свете ночи вода напоминала разлитую ртуть или перевернутое зеркало, вдоль поверхности которого проскальзывали мистические, таинственные блики, словно обнажая в этот смутный час границу между двумя мирами.

Страшно Тане не было. Находясь во власти охотничьего азарта, она отринула от себя все сомнения, которые только могли

существовать. Всё двигалось к решающей точке, и она была исполнена отчаянной, бесшабашной решимости — так, как никогда.

Внезапно Андрей вздрогнул и изо всех сил сжал ее руку:

— Смотри! Это они.

Из-за туч вышла полная луна, бросив яркий свет на застывшую поверхность воды. Он освещал всё вокруг достаточно отчетливо, так, чтобы можно было разглядеть даже мелкие детали. И внезапно от стены, стоящей вплотную к воде, стали отделяться расплывчатые, мерцающие фигуры, двинувшись над водой в мистическом белом свете.

Они перемещались вдоль линии берега, но казалось, что идут по воде. Их полупрозрачные тела словно плыли в воздухе, и не ясно было — явь ли это, или же галлюцинации, страшное порождение мозга... Было в них что-то настолько темное и завораживающее, что ни Таня, ни Андрей не могли отвести от них глаз.

Зрелище действительно было страшным. В этих фигурах не было ничего человеческого. Являясь воплощением вселенской тьмы, они словно подсвечивались изнутри адским огнем. И казалось, что это адские души, вырвавшиеся из вечного пекла, блуждают по земле, ища живых душ, чтобы увлечь их с собой... в порывах своей сатанинской злобы.

— Матерь Божья... Спаси и сохрани нас, заступница... — Андрей, бросив весла, судорожно крестился дрожащими руками, и Таня не могла его в том обвинять.

Она и сама бы перекрестилась, если б верила в Бога, но Бог исчез из ее души давным-давно...

Теперь ей было понятно, почему так театрально обставленное появление призраков наводило на суеверное местное население такой непередаваемый ужас. Всё было просчитано очень точно. И эти страшные души представали в таком виде, что местные воспринимли их как призраков — настолько все это выглядело правдоподобно.

— Успокойся, — Таня тронула Андрея за плечо, — это живые люди. Всего-навсего. А то, что они двигаются так, — просто эффектный театральный ход, как на сцене.

— Но почему они так выглядят? — Рыбак не мог ей поверить.

— Краска, — пожала плечами Таня, — дешевый фокус. Играет на нервах местного населения.

— Но они же идут по воде! — Он не мог прийти в себя.

— Там, в глубине, чуть в стороне от берега, есть тропка из камней. Они идут по камням, а кажется, что по воде, — спокойно, как учитель на уроке, говорила Таня.

— Но зачем? Зачем они делают так? — Андрей почти плакал, напоминая ребенка, которому рассказали правду о фокусах.

— Чтобы местное население принимало их за призраков и списывало на них всё то страшное и ужасное, что происходит в крепости. И чтобы никто не опознал

в них живых людей.

Страшные существа отдалились от них на достаточное расстояние. И вдруг Таня вздрогнула:

— Смотри, сигнал!

На камнях возле берега появилась человеческая фигура и начала подавать сигнал ярко горящим фонарем — то поднимая его наверх, то опуская вниз.

— Нам туда, и быстрее! — скомандовала Таня, хватаясь за вторую пару весел, чтобы помочь Андрею быстрее достичь цели.

— Они ушли, у нас есть часа два. — Голос профессора дрожал, и выглядел он гораздо хуже, чем днем.

— Что случилось? — Таня участливо тронула его за руку. — Вам угрожали?

— Страшно! Сначала расстрелом. А затем отправкой в подземную тюрьму, к остальным. Но я не из пугливых. Я хочу всё показать вам, что тут происходит. Пусть узнают об этом! — Профессор, казалось, ожил и победоносно посмотрел на Таню с Андреем.

Они быстро миновали раскопки и вошли внутрь крепости. По двору прошли бесшумно, стараясь прижиматься к стене. То и дело на стенах мелькали огни.

— Караульные, — шепнул профессор, — сторожат крепость до возвращения призраков. Они всего боятся.

Так они оказались внутри двора за тюремной башней.

— Нам туда, — профессор показал вход в подвал, увлекая их за собой.

Спустившись по высоким ступенькам, они оказались в узком коридоре, заканчивающимся тупиком.

— Но здесь тупик! — вслух удивился Андрей.

— Нет, — профессор покачал головой, а затем по какому-то ему одному ведомому образу повернул в каменной кладке стены четыре камня, — это ход вниз.

Скрипнув, стена отодвинулась в сторону, открыв взгляду винтовую лестницу, ведущую глубоко под землю. Сняв висящий тут же масляный фонарь, профессор зажег его и первым ступил на ступеньки подземелья, увлекая всех за собой.

Шли они долго. В воздухе чувствовалась влажность. Вдруг стало слышно, как где-то капает вода.

— Мы под лиманом, — ответил профессор на общий немой вопрос, — это одна из тайн крепости. Именно здесь, глубоко, они устроили тюрьму.

Вход им преградила густая решетка. Профессор достал ключ. Таня вдруг поняла, что они находятся в настоящем тюремном коридоре. По обеим сторонам находились огороженные решетками клетки, в которых прямо на полу в разных позах лежат люди. В воздухе стоял какой-то ужасающий сладковатый запах, показавшийся ей смутно знакомым.

— Эти люди... они... спят? — запинаясь, спросила она.

— Это трупы, — грустно ответил профессор, — живых здесь мало. Когда в камерах умрут все, их уберут и заполнят новыми. Отсюда никто не вый­дет.

Вдруг Таня застыла как вкопанная, помимо своей воли, что-то почувствовав. В одной из камер возле стены на цепи был прикован человек — глубокий старик с длинными белыми волосами и густой бородой. Одежда его почти истлела от сырости и долгого нахождения в этой подземной тюрьме. Таня вцепилась в руку профессора.