Подземное царство
Шрифт:
– Да, вы правы, повелитель. Встреча будет сегодня.
Филипп нашел брешь между корзинами и попытался рассмотреть говоривших.
К нему спиной стоял монах, напротив которого, на коленях, склонив голову и закрыв глаза, стоял молодой мужчина европейской внешности.
– Во дворце?
– Да.
Темная тень упала на Филиппа, и он повернул голову назад.
Около корзин, где прятался журналист, за выступом стоял человек, весь закутанный в черную ткань. Лишь небольшая прорезь для глаз на восточный манер виднелась на его лице. Однако от зоркого глаза Филиппа не укрылся блестящий медальон на шее незнакомца, просвечивающий сквозь ткань. Мимолетная мысль о том, что медальон ему знаком, мелькнула в голове Филиппа.
Журналист попытался пригнуться еще ниже, отодвигая рюкзак в сторону.
Не было сомнений, что человек наблюдал за монахом и его собеседником. Филиппа он не видел.
– Мы должны быть внимательны! – сказал монах.
– Я знаю, повелитель.
Филипп скосил глаза на человека, прячущегося за выступом, и чуть было не выскочил из своего укрытия от увиденного. Человек держал револьвер на вытянутой руке и целился в монаха.
«Это уже как-то слишком!» – промелькнуло в голове журналиста. Он схватил с земли камень и со всей силы швырнул его в человека в черном. Но было поздно. Прозвучал глухой хлопок.
Выстрел.
Филипп обернулся. Монах, шокированный и обескураженный, стоял и смотрел на своего собеседника, лежавшего на земле, в центре лба которого виднелось небольшое красное пятно. Молодой мужчина был мертв.
Монах повернулся и посмотрел на Филиппа, который, сам того не заметив, встал во весь рост, когда кидал камень.
Монах с ужасом и злостью смотрел на журналиста.
Филипп посмотрел на то место, где стоял стрелявший, но там уже никого не было. Убийца исчез.
10
– Это не то, что вы подумали! – выкрикнул Филипп. Смутное ощущение, что монах решил, что стрелял Филипп, закралось в его голову.
Монах молчал, но по его глазам журналист понял, что ничего хорошего он ему сказать не хочет.
Филипп быстро выбрался из укрытия, на ходу закидывая за плечо рюкзак и распихивая в стороны пустые плетеные корзины. Монах сделал несколько шагов в его сторону.
– Вы не понимаете! Это не я стрелял! – журналист попятился. И в этот момент монах прыгнул в сторону Филиппа. Сделал он это настолько проворно и неожиданно, что журналист бросился бежать.
Переулки проносились мимо с нереальной скоростью. Поворот, улица, толпа людей – откуда же их так много (?!), снова поворот, арка, дворик, опять люди, прилавки с фруктами – как некстати (!), опять переулок – Филипп несся, сам не зная куда, лишь ощущая, что монах не отстает и преследует его. Лавируя среди неожиданных препятствий, журналист уже не понимал, в какой части города он находится и как далеко он теперь от того места, где они расстались с Мукешем. Гонимый чувством неожиданной опасности, Филипп не мог даже придумать план избавления от преследования. Он просто бежал, куда глаза глядят, понимая, что рано или поздно монах его либо догонит, либо отстанет. Очередной поворот вывел его на оживленную улицу, где разбежаться уже было невозможно. Филипп перешел на шаг, тяжело дыша. Толпа несла его куда-то вглубь площади. Филипп вертел головой, пытаясь рассмотреть преследователя, но никого похожего на монаха не видел. Надежда, что ему удалось оторваться, и монах потерял его в толпе, приятно легла на душу. Теперь необходимо было упрочить свое преимущество. Журналист нырнул в первую попавшую арку, оказавшись в помещении, сбежал по лестнице и обнаружил себя в небольшой туристической таверне. На полу были раскиданы цветные подушки, на которых сидели туристы перед низкими деревянными столиками и курили кальян. В воздухе стоял сладкий запах табака. Слышался смех и замысловатая местная музыка. Филипп прошел вглубь таверны, где оказалось еще помещение, огражденное занавесками их бамбуковых стеблей, постукивающих друг о друга, когда занавески раздвигали. Помещение оказалось магазином, заставленным массивными полками со всевозможными туристическими сувенирами, книгами и предметами интерьера. Филипп бродил между всеми этими предметами, словно в лабиринте, не понимая зачем.
«Пора бы вернуться в гостиницу и рассказать обо всем Даршану», – подумал Филипп, как вдруг неожиданно почувствовал на себе взгляд. Он резко обернулся.
– Здравствуй, – услышал он хриплый голос с акцентом.
Филипп неожиданно начал жадно глотать воздух.
– Говори, что тебе надо? Зачем ты убил его?!
– Я… не понимаю, – Филипп пятился назад, чувствуя, что задыхается. Приступ удушья вызвал панику. – Я задыхаюсь… помогите!
– Он был одним из нас, моим другом! – хрипел монах. – Говори, иначе умрешь!
– Я… не могу… я не могу дышать…
– Конечно не можешь!
Несколько секунд монах смотрел журналисту в глаза, но потом он поднял руку и разжал кулак.
– Слушаю!
Филипп почувствовал, как воздух вновь проник в его легкие, и глубоко вдохнул.
– Вы ошибаетесь! Я не убивал вашего друга, – сказал Филипп, глядя в темные раскосые глаза монаха и продолжая тяжело дышать. Лицо монаха было морщинистым, загорелым и… добрым.
– Ты врешь! Я сам видел, как ты стрелял!
– Нет, вы ошибаетесь!
– Ты следил за нами!
– Да, но совсем не за тем, чтобы убить!
– Ты выслеживал нас, прятался и, улучив момент, выстрелил в Аделя, чтобы он не рассказал о том, что видел! – монах опять поднял руку и начал сжимать пальцы. В этот момент Филипп почувствовал, как воздух начал вновь покидать его.
– Поверьте… вы все не так поняли! – прохрипел Филипп. – Я действительно следил за вами, но не собирался убивать! Я… просто наблюдал! Просто хотел узнать, что вы замышляете!
– Замышляем? – неожиданно монах разжал пальцы. – В каком смысле замышляем?
– Ну, вы же все топчетесь вокруг событий в Посольстве! Извините, но я вас раскусил! – Филипп глубоко вдохнул. – Учтите, Даршан знает, где я, и меня будут искать! Я ему рассказал, что пошел за вами следить, так что, если со мной что-то случится, вас непременно поймают и отдадут под суд! – Филипп говорил и понимал, как глупо и нелепо звучит его речь, но иного выхода он не видел.
Неожиданно монах отступил на шаг. На его лице отразилась грусть и боль.
– Мне жаль, но Даршан мертв, – сказал он.
Филипп не сразу понял смысл произнесенных монахом слов.
– Что?! Я не ослышался? Вы сказали, мертв? – громко выкрикнул Филипп.
Из-за полки выглянул мужчина, который недовольно посмотрел на журналиста.
– С вами тут все в порядке? – спросил он по-английски.
– Да, все нормально, – кивнул Филипп. Мужчина несколько секунд помедлил, а затем пропал среди стеллажей.
– Да. Это случилось несколько часов назад. Мой друг, Адель, сам все видел, – сказал монах.
– Но мы недавно приехали! Я его вот только что видел, он был… – Филипп попытался сопоставить время и понял, что не видел Даршана уже более четырех часов. – Бред какой-то! – Филипп провел рукой по волосам, взъерошив их.